Так что придворные переглядывались мрачно и в счастливое будущее не слишком верили.

Исайя закончил венчание проповедью, призывая молодых любить друг друга, плодиться и размножаться, Иоанн довольно кивнул… конечно, епископ та еще пакость и за свои услуги выпросил у короля поместье для храма. Но и обвенчать согласился тут же, и сам прошение составил в Конклав, разъясняя, что королева уже умерла, а его величество… не в блуд же бедную девушку тянуть?

Он все по-честному, он же брак предлагает, а это вполне себе богоугодно. И девушка уже… да, она уже почти беременна, молодые очень стараются. Вчера их половина дворца слышала, а кое-кто еще и видел. В саду, к примеру.

Очень громкая эрра оказалась.

Молодые, довольно улыбаясь, вышли из храма.

Тут-то оно и случилось.

– Каррррр!

Здоровущий ворон опустился прямо на дверь храма, грозно каркнул почти над головой у Дианы, та шарахнулась, наступила на ногу молодому супругу, Иоанн выругался.

– Кыш! Кыш, сволочь!

Лучше б не гонял.

Ворон вспорхнул вверх, еще раз грозно каркнул, уронил на Диану некрасивую ляпу помета – и улетел прежде, чем его кто-то подстрелил.

Диана завизжала.

Птичий помет попал не на голову, а на плечо, и теперь стекал в декольте, восхитительно гармонируя с изумрудами.

– Успокойся! – рявкнул Иоанн.

Куда там!

Успокоиться? Да Диана еще и не начинала беспокоиться, истерика уверенно набирала громкость, выручила присутствующих, не дав им оглохнуть, верная Эсси, которая сорвала с себя газовый шарф, подбежала к несчастной новобрачной и ловко укутала ее плечи.

– Это к плодородию, – разъяснила она Иоанну и потащила Диану в сторону. – Мы сейчас, только помоемся…

Виталис подумал, что приданое он Эсмеральде увеличит. Какая полезная женщина оказалась!

Иоанн тоже стоять не стал, плюнул, да и направился во дворец, на пир. И напраздновался там так, что к моменту появления чистой, вымытой во всех водах и благоухающей Дианы, был непригоден к продолжению брачной ночи.

Разве что храпеть мог.