Эрра Розабелла поступила умнее всех. Она завизжала – и помчалась куда-то, призывая помощь. А чего ждать, ясно же все! Когда у человека такой вид… да, и еще нож в руке, явно же Ирена сюда не колбасу резать пришла?

Анна остолбенела.

Не было в ее жизни таких ситуаций, вот она и стояла, словно столбик, и глазами хлопала.

Ирена уже видела, КАК это будет. Вот она делает всего три шага – и нож полосует по белому платью девочки. И на нем появляется алое пятно… она ударит в живот, чтобы точно насмерть. А потом можно и за королеву взяться…

Если Илеса нет, то и эти… жить не будут!

Один шаг она таки сделала. А потом…

Анна, широко раскрыв глаза и рот, наблюдала, как ее мать срывается с места. Срывается, и уже в движении словно размывается ее тело, искажаются контуры, и на песок дорожки падает громадная змея. С грозным шипением удирает в кусты котенок.

А змея не останавливается, она просто продолжает свое движение, к Ирене, все быстрее, и обвивает ее, словно столб.

И вонзает зубы ей в шею.

Эрра даже защищаться не может, она видит то же самое, она просто остолбенела от ужаса. А змея впивается ей в горло длинным клыками.

Эрра медленно оседает на землю, и змея соскальзывает с нее, как чудовищная лента, отползает на несколько метров – и вот, с песка поднимается уже ее величество, отряхивает платье, кидается к Анне…

Для девочки это оказалось слишком большим потрясением. Анна упала в обморок.

Она не почувствовала, как мамины руки подхватили ее.

Она не видела, как бежали гвардейцы, не слышала, как кричала эрра Розабелла. Впрочем, она и агонии Ирены не видела. Оно и к лучшему, человек, который умирает от змеиного укуса – зрелище неаппетитное.

Мария очень перепугалась за дочь, она впилась женщине в сонную артерию.

Змеиные инстинкты подсказали.

Если змея кусает в руку или ногу, у человека еще есть и шанс, и время. Там можно отсосать яд, там можно не дать ему распространиться, а вот если шея, лицо…

Только сыворотка и мгновенно. Иначе – всё[59].

Так что Ирена корчилась на дорожке.

Багрово-синюшное лицо, судороги…