Исайя. Единственная настоящая семья Джуда. И погиб в Тумане.
Сердце мучительно сжалось при воспоминании о тех последних минутах, когда Исайя лежал весь в крови, когда его глаза закрылись навсегда.
Тогда я уже влюбилась в Джуда, да так сильно, что отдала бы все, чтобы вернуть его друга. Я бы и сейчас отдала.
Капитан тяжело сглотнул:
– Хм, Исайя, возможно, был бы счастлив. Но я бы никогда не отделался от его поддразниваний. – Капитан притянул меня ближе, пока моя голова не оказалась над его неровно бьющимся сердцем. – Я уверен: ты нравилась Исайе. Даже если он говорил мне держаться от тебя как можно дальше. Он знал, что от тебя одни неприятности.
Я издала звук притворного отвращения:
– Беру назад все те хорошие слова, которые о нем сказала.
Грудь Джуда сотряс нерешительный смешок, и я вздохнула, наслаждаясь тем, как он обнимал меня, нам обоим была необходима эта близость. Мне стало интересно, осмеливался ли кто-нибудь когда-нибудь обнимать его вот так.
– Спасибо, Киара, – сказал Джуд, нарушив мирную тишину.
Я запрокинула голову, бросив на него растерянный взгляд.
– За что?
Капитан взял меня за подбородок и притянул к себе, чтобы нежно поцеловать в висок.
– Просто… спасибо, что всегда находишь меня. Нравится мне это или нет, – его черты скривились в очаровательной ухмылке.
Мои губы оказались рядом с его, не совсем целуя, но приблизившись настолько, чтобы почувствовать его тепло. Кожу покалывало, жар разлился по лицу, шее и груди.
– Ты больше никогда не останешься один в темноте, – прошептала я. Джуд закрыл глаза, по его телу пробежала дрожь. – Но если когда-нибудь вдруг поскользнешься и упадешь, то я буду прямо за тобой.
Произнесенные вслух слова укрепили мою веру, и, хотя это ужасно пугало меня, я наслаждалась нашей сплоченностью. Я ненавидела себя за то, что когда-то думала, будто мои чувства к Джуду обусловлены нашей общей силой.
Больше я не намерена сомневаться в нас.
Убрав руку с шеи Джуда, я поднесла ее к его щеке и провела кончиками пальцев по грубой щетине. Он прильнул ко мне, закрыв глаза, и выдохнул.
– Обещай, что не наделаешь глупостей, если мы потерпим неудачу. –