– Черт, Киара, – застонал Джуд, отстраняясь, чтобы дать нам обоим возможность перевести дух. – На вкус ты еще лучше, чем я себе воображал. А я часто мечтал о тебе.
Румянец, окрасивший щеки, обжигал своей глубиной.
– Я мог бы часами наслаждаться твоей сладостью. Целовать тебя. – Губы капитана коснулись моих, мягко и упоительно. – Знаю, что нам не следует, но…
– Замолчи, Джуд, – оборвала я его. – Может, хоть на секунду отбросишь свое упрямство?
– Ты называешь
– Даже более упрямым, чем я, – ответила, тяжело вздохнув, и прижалась головой к его груди. Сердце Джуда билось под моим ухом.
– Нам действительно нужно поспать, прежде чем сделаем то, чего не должны.
Подняв голову, я посмотрела на него.
– Я не так наивна, как ты думаешь, дорогой капитан. – Мне потребовалось немало усилий, дабы выдавить из себя следующие слова: – Хотя, к сожалению, вынуждена согласиться. Вероятно, стоит немного поспать.
Но, боги, мое тело противилось этому.
– Пойдем, рекрут. – Джуд повел меня к костру, не сводя с меня глаз. В них плескался жидкий огонь, образуя лужицы жгучего отчаяния. – По крайней мере, позволь мне обнимать тебя.
От низкого тембра его голоса по коже побежали мурашки. Да, конечно, на это я согласна.
Когда мы свернулись клубочком на боку, а перед нами заплясали языки пламени, весь адреналин, который я чувствовала, испарился, сменившись пьянящей усталостью. Пока Джуд сохранял между нами крошечное расстояние, его широкая ладонь лежала на моем бедре. Без предупреждения я прижалась к его груди, придвигаясь ближе.
Джуд вздрогнул, но обнял меня крепче.
В конце концов я погрузилась в глубокий сон, потрескивание огня и ровное дыхание Джуда убаюкивали меня.
Какие бы сны мне ни привиделись этим вечером, они не сумеют сравниться с реальностью. И это пугало меня больше всего.
Когда в детстве я спросила бабушку о солнце, она ответила мне: «Нельзя жаждать того, чего не знаешь». И теперь, когда вкусила лишь намек на счастье, я боялась, что мне будет его не хватать, когда его неизбежно отнимут.