Быстро миновав ступеньки, я вместе с завыванием ветра ворвался в особняк. Сквозняк скулил и метался, как раненое животное. Как мое сердце, рвущееся к Адель, но остающееся за решеткой реальности.
Первым делом я проверил упомянутую Мией комнату, но Адди там не оказалось. Только тонкий шлейф ее излюбленных горько-сладких духов, сравнимый с оседающей на спелый гранат пыльцой, подтверждал слова сестры Ричарда.
Вспомнив про выходящую на противоположную от заднего дворика гостиную с большими окнами и сломанным роялем возле двери, я поспешил туда.
Адель стояла лицом к стеклу, скрестив руки на пышной груди. Вокруг нее валялись пыльные осколки когда-то разбитых ваз и остатки роскошной мебели.
Во рту пересохло от одного вида ее упругих бедер и длинных волос, темным водопадом струящихся до поясницы. Адди была потребностью, моей жизненной необходимостью.
Застыв в дверном проеме, я вальяжно подпер плечом полукруглый свод, ожидая позволения нарушить уединение Паучка. Адель переоделась: ее серое шерстяное платье с налипшим на рукава тестом сменил поистине королевский наряд из черного кружева.
Заметив, как я хищно осматриваю каждый тканевый завиток, расшитый мелкими драгоценными камнями, она нарушила молчание:
– У покойной матушки Калеба был весьма недурной вкус, да и подходящий размер.
Адель оттянула высокий ворот и продолжила слишком внимательно всматриваться в темноту за мутным окном, словно могла разглядеть в ночи будущее.
– Если признаюсь, что в потрепанном после поездки платье ты нравилась мне больше, поверишь?
В отражении окна я заметил, как лицо Адди украсила холодная мрачная улыбка. Маска прекрасного и такого далекого теневого призрака.
– Даже не знаю, стоит счесть подобное заявление комплиментом или оскорблением. – Адель говорила сухо, напряженно, вторя моему поведению в столовой. И я не мог ее за это винить.
Теплое пальто и близость Паучка разогрели кровь. Я прислонил трость к стене, освобождая руки. Поочередно расстегнув пуговицы, вдохнул полной грудью прохладный воздух. В озадаченный взгляд Адель прокрался всполох желания, делая их серость туманной.
Монстр внутри шевельнулся, пробудившись от заплясавшей между нами искры.
– Простенькая одежда и немного растрепанная коса помогает забыть на время о том, какое бремя ты несешь, делая тебя более досягаемой, по-домашнему уютной.
Адди хмыкнула в ответ на мои откровения.
– Не думала, что для Повелителя Похоти существуют недоступные женщины. Вам ведь достаточно приказать – и любая падет к вашим ногам, так к чему фарс?