Пробивающиеся наружу рога жалили голову с двух сторон. Избавляясь от неприятного чувства, я тряхнул волосами, окутав Адди своим потяжелевшим от желания запахом. Черные вены разукрасили шею и плечи, держа путь к паху.

– Прекрасен… – на выдохе произнесла Адель, а я, потянув за крючок, бесстыдно усилил ее возбуждение. Она протяжно застонала, едва устояв на ногах. Ее выдержке можно было позавидовать: обычно малейшая доза чистой похоти уже склоняла передо мной женщин, но Адди во всем их превосходила.

– Повернитесь и немного наклонитесь, – приказал я, позволив вибрирующим тонам магии проникнуть в голос. На стенах шевельнулись тени, но к нам не подступили.

Я сжимал в кулаке ремень, зная, что Адди запросто может от него избавиться, но все же мысль о ее скованности будоражила нервные клетки. Моя сила подчинения не оставила Адель возможности на сопротивление. Она повернулась к стеклу, упершись в него щекой и ладонями.

Ее восхитительный зад столкнулся с моим напряженным пахом. Закусив щеку изнутри, я едва сдержался, чтобы не задрать кружевную юбку и не заполнить собой тугое лоно.

– Не дергайтесь, Адель Грей, – посоветовал я и, путешествуя вдоль выпирающего позвоночника пальцами, заставил Паучка сильнее прогнуться. Отлепив ее руки от стекла, завел их за спину. Один вид полного подчинения Адди разогнал кровь в венах. – Мы оба знаем, что ремень вас не удержит. Но, проклятье, как же вы восхитительны, когда кажетесь беззащитной. – Сложив девичьи ладони вместе, я крепко обмотал их ремнем, завязав на несколько узлов.

Под ее рукавом что-то блеснуло, но затуманенный предвкушением блаженства мозг не придал значения этой роковой детали.

Вожделение Адель вновь наполнило воздух сладким запахом. Я наслаждался этим ароматом, как демоническим дурманом, смакуя каждую многогранную нотку. Рога заблестели в ночи, насыщаясь магией, и Адди прошептала:

– Дей, молю!

Разве я мог отказать Паучку в просьбе?

Хотя я и ненавидел свое настоящее имя в устах любимой, но все же восхищался тем, как Адди умело разделяла мои личности. Хитро улыбнувшись – так, чтобы она непременно это заметила, – начал опускаться на колени.

– Ох, твою мать, – бранно подчеркнув отношение к моей весьма откровенной идее, отозвалась Адель.

Натягивая ремень так, чтобы зад Паучка оставался маняще выпячен, я скользнул свободной рукой под мягкое кружево юбки, задирая ее. Постепенно оголяя стройные ноги, упоительно наблюдал за тем, как от моих касаний упругие бедра покрываются мурашками.

– Скажи это, Адди. Потребуй, чтобы я грязно взял тебя!