– Отвергаете меня, Адель? Или переживаете, что вновь не сдержите магию Света?

Низкий вибрирующий шепот взбудоражил ее до мурашек. Паучок побаивалась моих умений контролировать разум, но я не спешил прибегать к плещущейся внутри силе. Сомневаюсь, что Адди простит грубое вторжение в ее мысли.

– Если причина кроется в последнем, то знайте: мое сердце в ваших руках, как и жизнь. Вы доверились мне в особняке Франсбурга, невзирая на опасность быть иссушенной в момент соития, я же всецело принадлежу вам. И плевать, если я вновь истеку кровью, вдали от вас я и так не живу.

Окружающая тишина давила на плечи многотонным грузом. Адель опустила ресницы – длинные тени украсили полосами ее бледные щеки, – но она не спешила отвечать. Паучок решилась возложить мою голову на плаху палача, своим отказом лишив последней опоры.

Впервые за долгое время я отшатнулся. Руки безвольно повисли, больше не согреваемые теплом Адель.

– Ты выбрала меня! – напомнил я ее решение.

Рядом со мной весьма кстати оказался сломанный стол. Сдержав порыв стукнуть по прогнившей мебели кулаком, я впился ногтями в ладони. Я заслужил порицание, ненависть и все, чем Адель вознамерилась сломить меня, но отказывался верить во внезапное исчезновение ее чувств после нашей разделенной опасной ночи.

Шурша подолом по пыльному полу, Паучок развернулась ко мне лицом. Между нами простиралось меньше метра, но это незначительное расстояние походило на непреодолимую пропасть.

– Да, и в этом кроется главная проблема…

Я не знал, что обычные слова умеют ранить. Бить, хлестать, резать, смертоносным острием прорывая себе путь в самое сердце.

Пока не дал слабину и не схватил Адди за плечи, тряся ее и требуя опровергнуть отказ, спрятал руки за спину.

– Что ж, Адель Грей, прошу простить мое неподобающее поведение. – Вернув частичку самообладания размеренным вдохом, я перешел к светскому завершению болезненного разговора.

Адди насупилась, точно мы видели в одной ситуации разные смыслы. Лунный свет, ореолом подсвечивающий ее контуры, делал принцессу похожей на прекрасную нимфу из темной сказки. Моей личной недостижимой мечты.

Поклонившись, прижал кулак к занывшей груди и хотел уйти, но Адель не позволила покинуть комнату, остановив пробирающей до костей фразой:

– Мы как маятник, Кайлан, а раскачивающая его сила – борьба за возможность принадлежать друг другу. Я полюбила тебя, чтобы возненавидеть. Так возненавидь меня, чтобы полюбить…

В голове загудело от столкновения мыслей, но в кучу они так и не собрались. Адель молниеносно оказалась рядом, перекинув через разделившую нас пропасть шаткий мост. Одно неверное движение – и все рухнет.