Я победила!

Пока моя голова не исчезла, Кайлан притянул меня к себе, но я опередила и соединила наши губы с таким пылом, что он понял, насколько сильно любовь к нему пропиталась ненавистью. Два чувства, одинаково сильные, но совершенно полярные. И именно они сейчас вступили в схватку с душевным мраком, разъедающим мое тело.

Кайлан зарычал в ответ на жесткий поцелуй, но не стал переубеждать меня в отчаянном решении: пойти на поводу у опасности и страсти, чтобы избежать более плачевного конца.

Когда горячая ладонь накрыла еще существующий в реальности участок груди, я поняла, что выбрала правильную тактику сопротивления. Одного прикосновения Кайлана хватило, чтобы тени испуганно дрогнули и, перестав подпитываться сокрушающей обидой, начали отступать, как прибрежные волны, возвращавшиеся с берега в море.

Мы кусали губы, переплетали языки и вжимались друг в друга с такой силой, точно хотели стать единым целым.

Холодная хватка теней растворилась, я вновь стала собой – из плоти и крови, – и Кайлан, уже не опасаясь клубящегося мрака, подхватил меня под бедра и усадил на перила балкончика, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

Плотная ткань платья согревала, так что холодный камень подо мной никак не ощущался. Зато осознание того, что если Кайлан лишь немного подтолкнет, и я, подобно мисс Бирксон, могу рухнуть вниз, добавляло остроты ощущений от поцелуев. Страсть, страх, греховная любовь, ненависть. Все это распаляло нутро, заполняя дыру в сердце.

Губы Кайлана выпустили мои и жадно скользнули к чувствительному месту у подбородка, а затем спустились к шее. Я полностью отдалась ему, следуя инстинкту, и, чтобы побудить Кайлана к следующему шагу, потребовала:

– Покажи!

Он поднял полностью заволоченный тьмой непонимающий взгляд, и я позволила вихрям теней проникнуть в свои глаза. Легкая демонстрация того, что я вернула власть над силой, но не желала отступать от намеченного пути, к чему бы ни привело наше безумство. Иногда, чтобы унять один вид боли, стоит прибегнуть к другому.

– Хочу увидеть тебя настоящего…

Пока Кайлан, прищурившись, размышлял над моей просьбой, я не оставила ему возможности воспротивиться. Пальцы схватились за пуговицу на его рубашке, а потом, наплевав на приличия, я рванула ткань в стороны. Рубашка недовольно затрещала, и плохо поддававшиеся серебряные застежки глухо упали в снег.

Положив руки на открывшийся рельефный живот, я с восторгом ощутила, как под моими ладонями вздрагивали крепкие мышцы.

– Не хочу вас смущать, милорд, но следующими будут брюки, – я попыталась пошутить, но Кайлан не оценил порыва, все еще сосредоточенный на просьбе.