Согласится ли Мелихор отвлечь Сола, если я покаюсь ей в задуманном? Или это лучше получится у Матти?

– Так ты ещё и вёльва, значит.

Удивительно, но, когда я вышла из купален, Соляриса нигде не было – ни на ступеньках, спускающихся к источникам, ни на пороге спальни, ни даже у круглой двери, ведущей на улицу, где он иногда растягивался на горячих камнях и слушал, как поёт море. Коридоры гнезда не подавали признаков жизни, хотя было ещё не настолько поздно, чтобы неугомонная Мелихор легла спать. Большая часть стеклянных огней потухла, а тени, отбрасываемые оставшимися, клубились на гладких стенах пещеры. Они делали Борея, стоящего в проходе между жилой частью гнезда и столовой, ещё более жутким, полосуя его вытянутое лицо.

– Будто мало того, что ты человек. Ещё и осквернённая! – выплюнул он. Это были первые слова, сказанные мне отцом Сола за всё это время, и удостоилась я их лишь потому, что держала в руках сумку, из которой случайно выглянуло несколько травяных пучков и подсвечник.

– Я не вёльва, – возразила я, и Борей фыркнул. Потолок над ним, тёмно-красный с тонкими узорчатыми прожилками, дрожал сильнее, чем раньше, словно сам остров боялся того, что грядёт сюда. Золотистый пузырящийся дым почти затянул его: Борей даже сейчас перебирал в когтях свою курительную трубку. – Это просто барахло, которое я купила на рынке на память…

– Не утруждай себя оправданиями. Я знаю об уговоре, что ты заключила с моим сыном, – перебил меня Борей. Когда он сделал шаг вперёд, я почувствовала, как пол содрогается под его босыми ногами. Гребни на извивающемся хвосте, металлические, позвякивали о камни. Таким хвостом Борей мог убить меня, даже не перевоплощаясь. – И я знаю о том, что это из-за тебя Красный туман идёт сюда.

– Я…

– Делай, что должно, человек. Я хочу, чтобы ты и Солярис как можно скорее убрались прочь от моей семьи.

Борей прошёл мимо, погрузив меня в пелену древесного золотого дыма, и я прижала сумку к груди, уткнувшись в кожаные складки носом. Его длинные пепельные волосы развевались за спиной и цеплялись за хвост, который чиркнул меня по щеке, едва не оставив ссадину. Именно этот неосторожный и вряд ли случайный жест удержал меня от того, чтобы спрашивать, как именно он отвлёк Сола – неспроста того не было поблизости.

Однако перед тем, чтобы сказать следующее, я всё же не устояла:

– Мелихор говорила, что драконы, рождённые в Рок Солнца, считаются избранными, как и те, кто носит жемчужную чешую – чешую одного из древнейших кланов. – Борей остановился, без интереса, но с терпением внимая мне через плечо. – Вы не думали, что боги настолько благосклонны к Солярису не просто так? Что он и впрямь избранный? Столь юн по вашим меркам, но уже точно знает, ради чего живёт. Он обладает силой, которую человеческие отцы лишь мечтают однажды обнаружить в своих сыновьях. Именно о таких сыновьях слагают легенды. Однажды её сложат и о Солярисе, в то время как вы будете продолжать курить свою дурацкую трубку, пока не окаменеете. И тогда вас забудут. Забудут точно так же, как вы забыли о своей плоти и крови.