– Гектор! – снова завизжала Матти откуда-то из толпы, но даже с платформы её, слишком низкую и маленькую, было не разглядеть за рядами драконов.

Не слушая потрясённых воплей со всех сторон, Сенджу рывком поднял Гектора на ноги и втолкнул его в алое облако.

Всё, что осталось в память о мальчике, с которым я провела детство, – это железный молот, с грохотом покатившийся по полу. Гектора не стало, как не стало и Красного тумана, когда Сенджу защёлкнул крышку флакона обратно, возвращая страшную напасть в тюрьму из стекла и сейда Ллеу.

– Вот что однажды случится с вами и вашими детьми, если мы ничего не предпримем! Вы больше никогда их не увидите! Так решайте же, ле’рьят. Теперь вы Старшие, – провозгласил Сенджу во весь голос. – Голосуйте, как голосовали они! Выбирайте, жить вам или исчезнуть!

После увиденного всякие споры утратили смысл. То, что показал им Сенджу, и впрямь было крайне убедительно – так выглядело ничто. Так выглядел конец света. И именно поэтому ни я, ни Альта, укоризненно качающая головой, не сомневались, каково будет решение жителей Сердца. Может, драконы и милосердны по своей природе, одарённые всепрощением и любовью, но, как и сказала Альта, смерть есть смерть. Никто не хочет умирать.

Вверх робко потянулись первые руки, и я закрыла глаза, а когда открыла их вновь, этих рук насчитывалось больше тысячи. Их поднял почти весь зал, и лишь несколько драконов воздержались, пятясь к дверям, чтобы молча сделать так, как считали правильным, – сбежать.

Решение было принято.

– Это неправильно, но другого пути нет… Мои малыши не заслуживают такой участи…

– Не собираюсь жалеть людей! Люди ведь тоже не жалели нас!

– Сделаем это. Да, сорнишиян, сделаем!

Несмотря на то что сейд обездвиживал меня от лодыжек до самой шеи, я вдруг почувствовала, что падаю. Голова снова закружилась, вернулась темнота в глазах и вкус желчи на языке, но то был вовсе не обморок. Меня просто столкнули с платформы на ледяной мрамор, одарив разбитыми локтями и коленками, пока нечто, занявшее моё место, вгрызалось в Сенджу, чудом застигнув его врасплох.

Весь зал пришёл в движение. Вокруг замельтешили драконы – женщины защищали детей, мужчины защищали женщин, – и всё словно подёрнулось рябью. Меня топтали, пинали и отпихивали, но ноги по-прежнему отказывались слушаться, ватные и онемевшие, будто бы их не было вовсе. Платформа же сверху трещала: не меняя обличия, Сенджу сражался с драконом, чья чешуя, серая, как пепел, яростно полосовала его по вытянутым рукам и лицу. Я никогда не видела этого дракона прежде, но зато видела его крылья – перепончатые, немного округлые, как у бабочки, и обтянутые такой же серой кожей…