Расстояние до винтовой лестницы, спрятанной среди каменных выступов, я преодолела одним махом, даже не выдыхая. Меня тут же поглотила тьма – в спешке я забыла взять с собой факел. Пришлось, выставив руки, идти на ощупь, скользя пальцами по стене, отшлифованной поколениями вёльв, что пользовались этой лестницей до меня. Там, внизу, меня ждал еще один спуск, а еще дальше – сосредоточие сейда и бренные кости тех, кто стал ему пищей.

Вмурованные в фундамент человеческие черепа смотрели мне вслед пустыми глазницами, когда я спустилась к самым корням своего замка под скрежет драконьего механизма и очутилась глубоко под землей. Бальзамический запах мгновенно ударил в нос, заставляя уткнуться в воротник плаща, чтобы не стошнило. В катакомбах было так же холодно, сыро и темно, как и тогда, когда я спускалась сюда в последний раз, чтобы выслушать отчет Ллеу о вскрытии фергусовского воина. Боги, как же давно это, казалось, было…

Впервые Безмолвный павильон пустовал, тихий, словно действительно онемел: не было ни накрытых алтарей, ни горящей костровой чаши, ни самого Ллеу. Зато посреди круглого зала, проеденного пятью коридорами, возвышался все тот же жертвенник из цельного белого камня, пошедший грязно-бордовыми пятнами от въевшийся крови. Между потеками расплавленного черного воска лежали инструменты: острые ножи с щипцами, при одном взгляде на которые становилось дурно. Но куда хуже мне стало при виде Соляриса, распростертого между ними.

– Брат убьет меня, если узнает, что мы бываем здесь! – бормотал Гектор, суетясь вокруг него с медным чаном в руках.

– Хватит талдычить одно и то же. Кузница не подходит, сам сказал. Слишком много хирдманов. Да и здесь мы всяко быстрее управимся, не вскакивая и прячась, чуть какой шорох звучит. Не тяни дракона за рога, приступай! У нас осталось две недели, чтобы закончить.

Гектор наконец-то нашел, на какой столик приткнуть медный чан, и послушно склонился над Солом. Руки его по локти были облачены в перчатки – в них же Гектор ковал оружие, дабы не обжечься. Отрезы из толстой сыромятной кожи закрывали даже шею. Когда же Гектор вдруг натянул еще один отрез на подбородок и принялся перебирать ножи, разложенные рядом, я вдруг поняла, кого он напоминает мне в этом наряде. Мясника.

– Хм…

– Что такое?

– Заживает плохо. Боюсь, если возьмемся за то же место, шрама не избежать. Может, сегодня лучше спину?

– Давай спину. Но сначала все-таки живот.

– Сначала?.. Ты хочешь содрать оба участка зараз?

– Я же сказал, Гектор. У нас мало времени.

Гектор завис в оцепенении. Будь он более решительным, я бы не смогла услышать так много, прежде чем миновать огороженную колоннами часть павильона и оказаться возле жертвенника.