– Да, Джексон тоже исходит из этого предположения – ведь все они только и ждали случая отнять у него что-нибудь такое, что будет иметь для него ценность.

Мое сердце начинает биться чуть быстрее от этих слов и содержащегося в них намека на то, что всем в школе известно, что Джексону я дорога. Наверное, нелепо чувствовать по этому поводу огромную радость, ведь такие его чувства превращают меня в мишень, но после того, как сегодня я провела час в его комнате, мне уже все равно. Я хочу быть с ним.

– Ну, и что собой представлял Хадсон? – спрашиваю я Мекая. Быть может, это и нескромный вопрос, но как иначе я смогу что-то выяснить об отношениях между Джексоном и его братом? Сам он наверняка ничего мне не расскажет.

Мекай опускает взгляд, смотрит на меня, и в его глазах я вижу нечто такое, чего я не видела в них прежде – что-то настороженное и грозное. Это так похоже на то, что читалось в глазах Джексона, когда о Хадсоне говорил он, – за исключением очевидной душевной муки, – что я не могу не гадать, что же представлял из себя его старший брат. И почему присутствие Хадсона продолжает чувствоваться так остро, несмотря на то что после его гибели прошел уже почти целый год.

– Хадсон был… Хадсоном, – со вздохом говорит Мекай. – Он был старшим братом и кем-то вроде блудного сына – родители обожали его. Как и многие другие влиятельные вампиры. – Но одно дело – дурить другим головы, чтобы они думали, будто ты личность, и совсем другое – быть личностью. Я могу сказать одно – по сравнению с Джексоном Хадсон был мелок. Он был слишком себялюбив, слишком самовлюблен, слишком корыстен. Единственное, о чем он заботился, что было ему интересно – это он сам. Однако Хадсон умел отлично делать вид, будто он заботится как раз о том, что защищает власть имущих.

Я не знаю, что можно на это сказать, и потому не говорю ничего. Ведь я не была знакома с Хадсоном, и дело до него мне есть только потому, что Джексон так изводит себя из-за его смерти.

Но должна признать, что характеристика, которую ему сейчас дал Мекай, очень близка к тому выводу, который из слов Джексона сделала я сама. Джексон терзает себя из-за того, что произошло между ним и братом, но, по-моему, он оказал миру немалую услугу, избавив его от Хадсона. Что бы об этом ни думал он сам.

Где-то далеко за нашими спинами слышится шум, и Мекай резко разворачивается, заслоняет меня собой и вскидывает руки, явно изготовившись для схватки. Но тут же опускает их, увидев, что к нам мчится Лия.

Она действительно мчится – на всех парах. Вообще-то это не должно меня удивлять – ведь я видела, как движется Джексон, и немного потрясена тем, с какой быстротой он может добраться до меня, когда хочет.