Ее растерянность забавляет меня – как и то, что она старается сделать вид, будто не боится меня. Ее напускная храбрость могла бы обмануть кого-то другого, но не меня. Ведь я чую ее страх… а также что-то еще, что заставляет меня насторожиться.

– Ну и что с того? – спрашиваю я, потому что дразнить человека – это так прикольно.

– А то, что это всего лишь шахматная фигура, – отвечает она и впервые набирается смелости взглянуть мне в глаза. Что нравится мне куда больше, чем следовало бы. – Вырезанная из мрамора, – продолжает она, немного помолчав. – Она никого не может укусить.

Я наклоняю голову, как бы говоря: почем знать?

– Есть тьма чудес на небе и в аду, Гораций, не снившихся философам твоим. – Если учесть, что мы сейчас в полной жопе, небольшая цитата из «Гамлета» прозвучит более чем уместно.

– На небе и земле, – отвечает она.

Я выгибаю бровь. Она не только знает эту цитату, но и не боится указать мне на мою так называемую ошибку.

– Цитата звучит так: «Есть тьма чудес на небе и земле, Гораций, не снившихся философам твоим».

– В самом деле? Пожалуй, моя версия нравится мне больше.

– Несмотря на то что она неверна?

– Именно потому, что она неверна. – Она явно изумлена. Что забавляет меня, а также беспокоит. Ибо это значит, что мое первое впечатление подтвердилось – она и вправду ненаблюдательна. Не говоря уже о том, что она пребывает в полнейшем неведении. А стало быть, либо ее здесь прикончат, либо она станет причиной войны. Либо случится и то и другое.

Я не могу этого допустить… ради нас всех. Только не после того, как я столько сделал и стольким пожертвовал для того, чтобы предотвратить такую войну.

– Мне надо идти. – Ее глаза широко раскрыты, голос стал высоким и немного писклявым.

Это становится последней каплей, ведь если новенькая не может выдержать простой беседы со мной, хотя я веду себя с ней как пай-мальчик, то как она сможет продержаться здесь хотя бы один день?

– Да, надо, – говорю я, показывая кивком на комнату отдыха для учеников – и выход из школы. – Дверь вон там.

На ее лице мелькает оторопь.

– То есть ты хочешь сказать мне «скатертью дорога»?

Я пожимаю плечами и даю ей ответ, который гарантированно заставит ее бежать отсюда со всех ног. То, что этот ответ выставит меня полным козлом, не так уж важно. Я стану о нем жалеть, а она никогда не узнает, почему я ответил ей именно так.

– Если ты уедешь и оставишь эту школу, мне пополам, как ты истолкуешь мои слова. Я предупреждал твоего дядю, что тут тебе будет небезопасно, но ты ему, видимо, не очень-то дорога.

Выражение неуверенности на ее лице сменятся гневом.