– Не бери в голову, Грейс, – ухмыляется Флинт. – У тебя все получится.
– Да я же понятия не имею, как это делать! – верещу я. – Я ведь никогда даже не пыталась летать!
– Да, но ты видела, как летал я. Это просто. – Он идет так быстро, что мне трудно угнаться за ним, но раз уж он мелет всю эту чушь, то пусть хотя бы делает это, глядя мне в глаза.
Я пускаюсь бежать за ним, что нелегко, когда я нахожусь в обличье горгульи, и наконец ухитряюсь оказаться перед ним, пока Джексон – и Хадсон – с интересом смотрят на нас. Придурки.
– Ты что, обкурился травы? – Я пихаю его ладонью в грудь, чтобы он обратил на меня внимание. – Забалдел? Я не умею летать, Флинт. Я еще
По мере того как я говорю, глаза Флинта округляются все больше, и к тому времени, когда я заканчиваю свою речь, у него делается немного пристыженный вид, и он выглядит еще более виноватым, когда до него доходит, что за нашей беседой наблюдает Джексон.
– Да, конечно, прости, Грейс. Просто у нас с Иден такая фишка – мы с ней вечные соперники, и я из-за этого то и дело забываюсь.
– Не переживай. – Я улыбаюсь, чтобы смягчить раздражение, прозвучавшее в моем голосе. – Просто скажи им, что нам нужно пятнадцать минут, и научи меня летать, хорошо?
Джексон смеется.
– Я скажу им, чтобы они попробовали сладить хотя бы со мной, – говорит он, подмигнув мне, – пока вы двое будете бросать вызов гравитации.
Флинт, задумчиво хмурясь, смотрит, как он уходит, но, когда опять поворачивается ко мне, на лице его играет лучезарная улыбка.
– Летать легко. Просто думай…
– О хорошем? – сухо подхватываю я.
Он хохочет.
– Ты же горгулья, а не Питер Пэн.
Я картинно закатываю глаза, но вряд ли он это видит, пока мы торопливо идем к противоположному концу поля.
– Вот именно, и я о том же.
– Собственно, я собирался сказать, что тебе надо думать о полете.
– То есть я должна думать о том, чтобы махать крыльями? – К моему изумлению, они машут, пока я произношу эти слова.