Около девяти вечера Джексон провожает меня и Мэйси в нашу комнату, и я хочу пригласить его к нам, чтобы посмотреть фильм, но он выглядит усталым, и видно, что энергия, которую я передала ему утром, уже кончилась.

Зная его и его дурацкую гордость, я не предлагаю подпитать его еще, а вместо этого, дождавшись, когда Мэйси зайдет в нашу комнату, обнимаю его, целую в шею и отправляю ему струю энергии по нити уз нашего сопряжения, прежде чем до него доходит, что это такое.

Он сразу же отстраняется.

– Ты должна перестать делать такие вещи.

– Не перестану. Ведь я вижу, что тебе это нужно.

– Со мной все будет в порядке, – говорит он, прижавшись своим лбом к моему. – Мне отнюдь не в первый раз приходится так уставать и иметь столько проблем.

Я знаю, что сейчас он думает о том времени, когда они с Хадсоном вели войну, и чувствую стеснение в груди.

– На этот раз все будет иначе, я тебе обещаю.

Он смеется не очень-то приятным смехом и говорит:

– Да, будем надеяться, что на сей раз для моего брата это кончится иначе для его же блага.

– К тому же мне надо, чтобы ты был в отличной форме, – шепчу я, засунув руки в задние карманы его джинсов и прижавшись к нему.

– В самом деле? – Он ухмыляется. – Мне тоже. – И наклоняется, чтобы поцеловать меня, но прежде, чем наши губы соприкасаются, Хадсон издает театральный вздох.

– Я все время пытаюсь переключить канал, но у меня ничего не выходит.

Хотя я и знаю, что это всего лишь уловка, я не могу не отреагировать. Такова магия – и ужас – Хадсона.

– Какой такой канал? – вопрошаю я.

– Вот этот. – Он делает вид, что нажимает кнопку на пульте дистанционного управления. – Сплошные поцелуи в то время, как мне хочется посмотреть на старую добрую автомобильную погоню. Или на попытку убийства. Или на что-нибудь вроде «чумы на оба ваши дома». Что угодно, только не это, – он машет рукой в сторону нас с Джексоном, прижавшихся друг к другу, – притом ежедневно и все дни напролет.