– Я не… Я не могу…

– Ни хрена себе. Насколько же мой брат меня ненавидит? – шепчет Хадсон.

Я делаю паузу, чтобы ответить Хадсону и… попытаться заставить себя дышать.

– Ты это серьезно? Ты задаешь этот вопрос? Думаю, сильно, раз он убил тебя.

– В нашем мире убийство – это относительно нормально. Но попытаться разорвать узы сопряжения? Это неслыханно. В основном потому, что это невозможно. Поверь мне, если бы это было возможно, моя мать наверняка развелась бы со своей парой, этим уродом. – Хадсон начинает ходить взад и вперед. – Магия, способная разорвать узы сопряжения, должна быть чем-то жутким.

Надо же. Что ж, ладно.

Я прижимаю руку к животу, все еще пытаясь прийти в себя после слов Джексона. Как он мог вообще заговорить о таком? У меня тысяча вопросов, но я не представляю себе, как их задать. И начинаю с самого простого:

– Ты больше не хочешь быть сопряженным со мной?

– Конечно, хочу! – восклицает он и сжимает мои руки. – Хочу больше всего на свете.

– Тогда почему ты вообще предлагаешь… – В моих ушах звучит странный звон, и я трясу головой, пытаясь избавиться от него. – Я думала, что узы сопряжения неразрывны.

– Я тоже так думал. Но я спросил Кровопускательницу…

– Ты спросил об этом ее? Когда мы были там? – Боль внутри меня становится все острее. – Когда? Когда она усыпила меня? Когда она заперла меня в той клетке?

– Нет, не тогда. Разумеется, нет. – Он бросает на меня умоляющий взгляд. – Это было раньше, намного раньше.

Это еще хуже.

– Что значит «намного раньше», если учесть, что я пробыла в Кэтмире пару недель, затем отсутствовала почти четыре месяца и вернулась несколько дней назад? Когда именно ты задал ей этот вопрос? И почему?

– Я задал ей его после того, как ты приехала сюда и я понял, что мы сопряжены. Я едва не убил тебя, когда разбил то окно… Мне просто казалось, что это плохая идея – быть сопряженным с обычной девушкой, которая может умереть из-за меня. Поэтому я отправился к ней и спросил, нет ли такой магии, которая могла бы разорвать узы сопряжения.