Публика вопит и топает так громко, что, кажется, сейчас треснет сам стадион. Ученики приветствуют меня криками, учителя хлопают в ладоши, и даже большинство членов Круга смотрят на меня так, будто думают, что они, возможно, недооценили меня.

Это немного странно, если учесть, что меньше часа назад казалось, что все на стадионе настроены против меня. Все были полны подозрений, рассержены и убеждены, что мне здесь не место… А теперь они приветствуют меня, как будто я в самом деле одна из них.

Хотя единственное, что изменилось, – это то, что я выиграла эту никчемную игру, являвшую собой Испытание для вступления в Круг.

Я по-прежнему остаюсь самой собой, той же Грейс – наполовину человеком, наполовину горгульей. Только теперь они, похоже, считают меня своей. Очень интересно, ведь мне никогда так не хотелось вырваться отсюда. Просто взять и уйти с этого стадиона и не оглядываться.

На этих трибунах есть только семь человек, которые мне небезразличны, – все остальные могут убираться к черту.

Парадоксально ли это? Да. Надо ли мне пытаться разобраться со всем этим прямо сейчас? Определенно, нет.

А потому я мысленно помещаю это в папку, названную «Дерьмо, которое мне необязательно разгребать сейчас», надеясь, что это будет последняя такая запись, и продолжаю отдыхать.

Я встану – конечно, встану, – как только буду уверена, что смогу устоять на ногах. Оказывается, выдержать такое самостоятельно, а под конец ощутить в себе суперсилу – очень утомляет, особенно после того, через что мне пришлось пройти сегодня ночью.

Но прежде, чем я успеваю понять, что у меня болит, – а вернее, что не болит, поскольку этот перечень будет намного короче, – Сайрус на несколько секунд убирает магическое силовое поле, защищающее игровую площадку, заходит внутрь и, вернув защиту на место, идет ко мне.

Мне не хочется вставать, но я ни за что не позволю себе встретить этого типа, лежа на земле. Или стоя на коленях. И, воспользовавшись последними оставшимися крохами сил, я заставляю себя встать. Я стою нетвердо, но все-таки стою.

Когда наши взгляды встречаются, я вижу в его глазах такое бешенство, что, кажется, он вот-вот побежит ко мне, неистово рыча. Но для этого он слишком хорошо владеет собой. И он просто медленно идет ко мне, облаченный в костюм-тройку от Тома Форда и галстук, и не останавливается, пока между ним и мной не остается всего несколько дюймов.

Это очень нервирует – отчасти потому, что он здорово похож на тридцатилетнюю версию Джексона и Хадсона, только у него немного больше щетины на лице и намного больше искушенности и властности во взгляде, – а отчасти потому, что в его глазах я вижу нечто такое, что заставляет меня содрогнуться.