Это кольцо совершенно, и я сама не смогла бы выбрать украшение, которое нравилось бы мне больше.

– Боже, – шепчу я, когда он медленно вынимает кольцо из коробочки.

– Если ты примешь меня, – говорит он, и я впервые осознаю, каким он выглядит уязвимым, с волосами, взъерошенными от того, что он нервно запускал в них пальцы, и лицом, бледным от тревоги. Мне нравится, что он тверд в своем намерении, и я хочу, чтобы он понял, что решительно настроена и я сама.

– Всегда, – отвечаю я ему с деланым смехом. Затем беру его руку и целую его в ладонь. – Я люблю тебя, Хадсон. Я всегда буду хотеть тебя.

Он улыбается, и это первая настоящая улыбка, которую я видела у него с тех пор, как он вошел в номер.

Затем он надевает кольцо мне на палец, подается вперед и шепчет мне на ухо:

– Я люблю тебя любовью, которая не умрет, пока солнце не остынет и звезды не постареют.

Как только он произносит эти слова, я чувствую, как мой палец под кольцом начинает покалывать, затем оно на секунду словно сжимается, будто садясь на место. После чего всю кисть моей руки охватывает тепло и передается руке Хадсона, когда я целую его, вложив в этот поцелуй все пылающие во мне любовь, радость и решимость.

Хадсон Вега – моя пара, и я буду сражаться за него всеми силами моих тела и души. Потому что он достоин, чтобы кто-то сражался за него. Он достоин, чтобы кто-то хотел его.

И я хочу его. Я люблю его. И я не позволю даже самому времени отнять его у меня.

Когда наш поцелуй подходит к концу, Хадсон встает с колен и ставит меня на ноги. Должно быть, он позаимствовал мой телефон, поскольку в комнате вдруг начинают звучать первые такты песни Шона Мендеса «Falling All in You»[9].

– Ты потанцуешь со мной? – спрашивает он, улыбаясь, так что становится видна его ямочка, а его синие глаза сияют ярче, чем звезды, падающие сейчас за нашим окном.

Я протягиваю ему руку, и он кружит меня по всей комнате.

– Значит, теперь это и есть наша фишка, да? – спрашиваю я, когда он откидывает меня назад под первые ноты припева. – Танцы под слащавые любовные песни?

– Я хочу, чтобы у нас с тобой было много разных фишек, – отвечает он, притянув меня к себе и раскрутив, как это может сделать только кронпринц, который всю свою жизнь брал уроки танцев. – Но да, если ты не против, мне нравится танцевать с тобой.

– Мне нравится находиться в твоих объятиях, – говорю я, и в кои-то веки ни в моем, ни в его тоне нет ни следа подколок. А есть только любовь и искренность, которые я никак не смогла бы себе представить в тот первый вечер, когда Хадсон сказал мне включить гребаный свет. – Независимо от того, как я оказываюсь в них. Но особенно так, как сейчас.