– Мы тоже беспокоились о вас, – говорю я и обнимаю Мароли.

– Как поживает Тиола? – спрашивает Хадсон, обменявшись с Арнстом крепким рукопожатием и похлопав его по спине. – Мы скучаем по ней.

– Она тоже скучает по вам, – отвечает Мароли. – Но с ней все в порядке. Она все так же подбирает каждую бездомную умбру, которая попадается на ее пути. – В глазах Мароли читается вопрос, на который мне очень не хочется отвечать. Во всяком случае при Хадсоне, которого все еще мучает чувство вины из-за гибели Дымки.

К счастью, в эту минуту к нам подходят Кауамхи и Луми. У Кауамхи красные глаза, но она держится, а вот Луми совсем расклеился. Его глаза и лицо опухли от слез, под глазами залегли темные круги, а волосы стали тусклыми и обвисли.

Очевидно, что он совершенно вымотан и убит горем, и мне становится страшно – как можно позволить ему сражаться в таком состоянии? Нет, не то чтобы я ему не доверяла, но мне совсем не хочется, чтобы он допустил какой-нибудь промах, который оставит его дочь без отца.

Но прежде чем я успеваю придумать, что ему сказать – и говорить ли что-либо, – к нам с Хадсоном подходят другие люди и окружают нас. И я понимаю, что пора начинать действовать.

Я перевожу взгляд на Хадсона, чтобы посмотреть, не хочет ли он что-то сказать до того, как я изложу наш план, но он только отходит назад, к остальным и ждет, когда я заговорю.

Меня охватывает ужас, и я вытираю свои вспотевшие ладони о джинсы, стараясь сделать это как можно более незаметно. Затем делаю глубокий вдох, приказывая себе не поддаваться панике, и начинаю:

– Во-первых, я бы хотела поблагодарить всех вас за то, что вы собрались здесь, чтобы помочь нам в этой битве, – говорю я, поворачиваясь на месте, чтобы иметь возможность посмотреть каждому из них в глаза. Они достойны этого, нет, они достойны куда большего, ведь они пришли сюда, чтобы сражаться. – Многим из вас было известно, что этого не избежать, что когда-нибудь вам придется противостоять Королеве Теней и вашему мэру. Мы не знали, что это произойдет одновременно, но зато так этот кошмар закончится быстрее.

Люди что-то тихо бормочут и кивают, соглашаясь со мной, и это помогает мне держать мою панику под контролем.

– Потому что мы не можем вечно продолжать бояться, что очередной день – очередной период темноты – станет для нас последним. Продолжать бояться, что наши жизни и наши семьи, которые мы создали здесь, в Норомаре, исчезнут, потому что этого пожелал какой-то там волшебник или какая-то там королева.

– Нет! – кричит кто-то из собравшихся. – Мы не отступим!