– Ну хорошо, хорошо. Если – хотя это очень большое «если» – тебе будет необходимо немного поуправлять моими мыслями или моим телом ради того, чтобы ты снова обрел тело, то ладно, так тому и быть. Я даю тебе на это свое позволение. – Я гримасничаю. – Но ты должен пообещать, что ты предупредишь меня прежде, чем начнешь что-то делать, хорошо? Ты должен будешь хотя бы дать мне знать, что ты собираешься делать.
– Если у меня будет такая возможность, я тебя предупрежу, обещаю, – серьезно отвечает он. Но затем улыбается и добавляет: – Хотя мне всегда хотелось узнать, каково это – уметь летать.
Мы оба смеемся, и он бросает книгу на диван, поднимает меня на руки, как невесту, и несет на кровать. Я приникаю к нему и подставляю лицо для поцелуя.
– На тот случай, если какое-то время мы больше не сможем этого делать, ты должен постараться, – говорю я ему.
– Непременно, – отвечает он, подняв бровь. И действительно старается.
Когда он наконец отстраняется, я говорю:
– Теперь у меня остается только один вопрос.
– И какой же?
– Как мне освободить нас из твоей берлоги? – Я оглядываю комнату, которая так долго служила нам домом, и мне становится немного грустно, потому я не знаю, увидим ли мы ее когда-нибудь снова.
Хадсон ласково улыбается мне, и я понимаю, что не важно, вернемся ли мы сюда когда-нибудь или нет. Потому что он действительно моя путеводная звезда, и я знаю, что где бы он ни оказался, я всегда буду хотеть находиться рядом с ним.
– Это нетрудно, – отвечает он. – Ты просто должна верить в меня.
– Я верю в тебя, – говорю я тянусь к нему, чтобы еще раз поцеловать его в губы. – И буду верить всегда.
Меня охватывает тепло, и я вбираю его в грудь. Я вбираю в себя улыбку Хадсона, его доброту, его сарказм и его любовь, а затем… все погружается в черноту.
Эпилог Я все вспоминаю
Эпилог
Я все вспоминаю