В какой-то момент я услышал сиплый вой совсем рядом и решил, что тварь из тумана догоняет, потому резко обернулся, полоснув ножом воздух. И упал, не удержавшись на ногах, но упрямо осматриваясь.

Никого.

Тело Мари трясло от избытка чувств и усталости, руки продолжали отчаянно сжимать холодное оружие, а больную ногу скрутило так, что хотелось лично ее отрезать.

Я мотнул головой, вгляделся в даль.

Вокруг не было ни души, а выл, как выяснилось, я сам. Жалостливо так, с присвистом. Обреченно.

Если бы я был лошадью, ее нужно было бы пристрелить из жалости.

— Черт! — бросил в пустоту, моментально закашлявшись. Злясь на собственную слабость, ударил рукой по песку, заставляя себя прекратить стонать и пытаясь дышать ровней.

Вышло далеко не сразу.

— Андрис! — крикнул я, как только понял, что снова могу говорить. — Андрис!!!

Ответная тишина ударила наотмашь похуже кулака: старший советник его величества отстал от меня навсегда.

Как долго я этого хотел! И как паршиво оказалось прощаться с этим гадом, вечно плетущимся по пятам со своими нудными нотациями! Не верилось в его смерть. В происходящее… Я закрыл глаза, пытаясь привести себя в чувство и невольно задаваясь вопросом: «Когда этот гаденыш Геррард превратился из камня на моей шее в друга, которого не хотелось терять? Как это случилось?».

Откинув голову на песок и позволив себе несколько секунд слабости, я вдруг вспомнил, как он нес меня на руках, боясь лишний раз пошевелить пальцами, и истерически расхохотался, чувствуя, как горячие слезы градом льются по щекам, губам, шее Марианны Айгари… Снова тело девчонки играло со мной в глупую игру, заставляя поддаться слабости и выплеснуть эмоции наружу.

«Андрису не понравилось бы такое зрелище», — пришла в голову мысль, от которой я все же подобрался. Приняв сидячее положение, стер кулаками влагу с лица и, рвано вздохнув, поднялся, уставившись на… конец тропы.

Она просто обрывалась, уходя в туманный тупик.

— Это еще что такое? — Мне становилось легче от разговоров вслух, и я не брезговал этим успокоительным. — Мы так не договаривались, эй!

— Эй! — принесло откуда-то издалека эхо.

Я отшатнулся, дернувшись, и едва устоял на ногах, не в первый раз костеря создателей этой тропы. Неугомонное эхо без устали повторяло за мной, будто огрызаясь в ответ.

— Так, — подвел итог я нашему странному диалогу, — это и есть Драконья Обитель?

— Обитель… битель… эль… — донеслось из тумана.

Я задумчиво постоял на месте, переминаясь с больной ноги на здоровую и вспоминая краткий рассказ Андриса о том, что нас, предположительно, ждет в конце тропы.