Он ведь знал, что у этой задачи нет решения. Понял в самый первый момент много лет назад, стоило заглянуть в болотные глаза.
И она ведь не виновата. Никто не виноват, что для него прошлое было источником света, а для Джун – источником боли и срывов… Тони тоже был частью ее прошлого. Это данность. Поэтому и не складывалось. Она разрушала его тленом, он разрушал ее силой. Джун не хватало смелости, ему не хватало терпения. Первое недопонимание – и сразу лавина упреков сошла… Случись что-то действительно серьезное, и они вдвоем уже без дыхания лежали бы где-нибудь на окраине Эдинбурга с этими вечными «не отпускай меня – отпусти».
Все, хватит… Хватит мучить друг друга.
Джун
Джун
Холли, которая приехала забрать ее из паба, сочувственно вскинула брови домиком и протянула:
– Нет, домой сейчас нельзя.
Джун было все равно, поэтому она не сопротивлялась, когда подруга свернула на север, в поместье Беккетов.
– Спасибо за платье. У Тони эстетическая эпилепсия случилась, – как во сне, отстраненно сказала, но было не смешно. Шалость не удалась.
Черт… Когда оно всё настолько запуталось?
Джун несколько раз за вечер собиралась рассказать об угрозах миссис Паркер, но не смогла, каждый раз останавливал образ Иден-Парка, в котором новые хозяева, как вандалы, уничтожают историю клана Андерсонов прямо в рождественское утро. Выкорчевывают магнолию Иден, снимают картины со стен, прогоняют работников – всех, включая Генри и маленького Фрэнка.
Джун не перенесла бы, если бы стала причиной разрухи в раю: пришла и испортила идиллию, как падший ангел. Она всего лишь один маленький человек, а там – память целого клана. Это важнее… так ведь?
В доме Беккетов она, как подкошенная, свалилась спать в гостевой комнате, а утром в субботу проснулась и первым делом потянулась к телефону: разблокировать Тони, спросить, как дела…
Пришлось ударить себя по рукам.
Одетая в пижаму Холли, она спустилась на первый этаж и поплелась на кухню. Огромное светлое помещение в стиле хайтек встретило крепким ароматом кофе. Холли возилась с эспрессо-машиной. Надо же, так рано проснулась…
От чужой заботы стало теплее.
– Как себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила подруга.