Лето.

Любовь.

Горло сдавило спазмом, сердце отозвалось тупой болью в грудной клетке, как в тюрьму заточенное.

– А вот и Клаудия! Дорогой, ты просто обязан пригласить ее на танец, – донесся сквозь туман настойчивый голос.

Чужая рука легла на его локоть, и Тони со смесью брезгливости и презрения посмотрел на Клаудию, которая улыбалась ему.

Кто это, почему она его трогает?

Мотив «Теней» выворачивал душу, и Тони тяжело сглотнул, глядя в чужие глаза. Все чужое.

– Убери руку, – холодно приказал он, и улыбка Клаудии превратилась в гримасу оскорбленного достоинства. Она отдернула пальцы, будто обожглась о его лед…

…и в этот момент Тони увидел ее.

Ее глаза, ее губы.

Она. Она везде.

Джун.

Мир замолчал, люди вокруг растворились, уступив ей дорогу.

Она была как мечта. Совершенный силуэт, плавные изгибы. Она шла к нему, и каждый ее шаг отдавался эхом в грудной клетке. Дыхание захватило.

– Добрый вечер, – одарив окружающих спокойной улыбкой, произнесла она.

– Джун! Разве за кулисами не нужна твоя помощь? – разбил идиллию грубый голос Нэнси, которая позеленела, глядя на малышку Бэмби… Еще бы. Кожа Нэнси впитала сияние изумрудов.

Ожерелье Иден.

Ничего себе.

Тони сморгнул наваждение и прочистил горло, чтобы вступиться за Джун, но она, как истинный тролль, с видом королевы проигнорировала резкий выпад хозяйки и обратилась напрямую к нему: