– Замариновались в нафталине, зайки мои? – вопросила Холли, встряхивая копной распущенных белых волос. – Сейчас мы вас раскачаем. Соскучились по Джун?

Тони стоял в первом ряду и, авторитетно сложив руки на груди, широко улыбался, наслаждаясь происходящим, пока миссис Паркер громко кашляла в стороне, подавившись шампанским.

Джун подошла к краю сцены и посмотрела в серые глаза.

– Спроси меня, Тони!

Он закрыл лицо ладонями, притворяясь, что не знаком с ней, но затем взъерошил свою каштановую шевелюру и крикнул:

– Кто я тебе, Джун?

– Ты парень, с которым я сегодня пойду на свидание.

Толпа загудела громче, а студенты, стоявшие рядом, начали хлопать Тони по плечам.

Зазвучал вступительный проигрыш, мощный бит всколыхнул воздух, заставляя двигаться в такт, и Джун вместе с Холли запела провокационную песню, которая никак не вписывалась в атмосферу старомодного вечера. Джун не раз исполняла этот кавер на бэк-вокале и чувствовала себя уверенно, сообщая миру: если я вижу то, что мне нравится, и я хочу это – иду и беру10.

…Официанты, парни и девушки, начали раздеваться. Это произвело эффект взорвавшейся бомбы. Народ словно сошел с ума от жара и энергии, которую выплеснули на них со сцены. Вечер из благотворительного стремительно превращался в протестный. Ну, знаете, тот кратковременный протест, который заканчивается вместе с песней. Но это было круто.

Чтобы доконать организаторов, Холли на последних словах сбросила платье и швырнула в толпу, оставшись в бежевом спортивном белье. Золотое наряд из пайеток улетел прямо в лицо остолбеневшему Оливеру Поттсу, который был главой оргкомитета от студентов, а значит, ему потом и расхлебывать. Это же он пригласил группу Холли, чтобы похайпиться на имени великого Мартина Беккета.

Джун не стала следовать примеру подруги. Она ступила к краю сцены, ликующе выбросила вверх руку в победном жесте, как Джон Бендер11, которому когда-то подражал лучший-в-мире-парень, и крикнула:

– Лови меня!

Мгновение – и она влетела в знакомые объятия. Тони прижал ее к себе и с облегчением заявил:

– Я на секунду испугался, что ты тоже разденешься.

– И что тогда? Ты бы меня бросил?

– Боже упаси. Но я успел заметить, что на тебе нет бюстгальтера.

Джун удивленно моргнула – и покраснела, как рак, опьяненная эйфорией.

Упс. В шоке от собственного коварства бюстье забыла надеть.