– Какой ты наблюдательный, однако!

– Стараюсь.

– Любишь разглядывать пайетки на платьях?

– Я люблю тебя, Джун.

Сердце замерло на секунду, трепыхулось, а потом застучало, как бешеное.

– Я люблю тебя сильнее, – призналась она, и это были самые искренние слова в ее жизни. Тони рвано выдохнул, замерев на секунду, и накрыл ее губы своими в отчаянном поцелуе, не обращая внимания на людей, которые вокруг них сходили с ума.

– Кажется, праздник удался, – прошептала Джун и поймала губами его улыбку, такую же невыразимо прекрасную, как и эта минута, которую она ждала много лет.

С ума сойти…

Так вот он какой – вкус победы.

***

– Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три!

Джун выбросила ножницы, Тони – камень.

Значит, ей начинать.

– Кхм… Тони, я не ломала твой кубок по сноуборду… помнишь, пять лет назад. Он случайно свалился и треснул. Я потом целый месяц переживала. – Она перевела дыхание и великодушно разрешила: – Твоя очередь.

Они сидели друг напротив друга в ресторане «Шекспир», за столиком под названием «Подоконник Джульетты», и играли в игру, которую наконец освоили: сказать правду как на духу, без долгих размышлений. Блиц-признания. С благотворительного вечера они просто-напросто сбежали, оставив миссис Паркер проклинать их.

Тони погрузил вилку в десерт – горячую яблочную шарлотку – и нахмурил лоб, перебирая воспоминания.

– Когда Крис расстался с Сиенной после окончания школы, я сказал ему, чтобы даже не думал трогать тебя. Мне было плевать на наш с тобой спор, я ревновал.

Джун сокрушенно покачала головой.

– Мой поцелуй с Крисом оказался сплошным разочарованием. Мне нравился ты, Тони. Ты мне постоянно снился после того злосчастного Майского дня.