— Нам… точно-точно сейчас нельзя? — прошептала она ему прямо в губы.

— Ну ты и провокаторша… как врач я бы рекомендовал воздержание до тех пор, пока не станет известен точный диагноз, — с трудом отрываясь от неё, отозвался он. — А как мужчина… блин, я сейчас сдохну!

— Ладно, — тихонько засмеялась она, разгорячённая поцелуями и совершенно успокоенная. — Тогда уходи. Иди в свою комнату…

И, поскольку Тимка всё ещё медлил, она добавила:

— Я очень надеюсь, что скоро все ограничения будут сняты… И тогда ты точно пожалеешь, что так долго ждал.

— Опять меня провоцируешь, — он со смехом поднялся с кровати. — Опасная ты женщина, Лизюкова.

А она уже свернулась клубочком на постели и довольно мурлыкнула:

— Спокойной ночи, Берендеев.

— Да уж, после такого ночка явно будет “спокойной”, — проворчал он, удаляясь.

108

В тот день, когда были готовы результаты последних анализов, Лиза не находила себе места. Предварительные исследования не выявили ни опухолей в каких-либо органах, ни скрытых кровотечений, которые могли бы спровоцировать малокровие, но они с Тимкой на всякий случай пока не расслаблялись.

Берендеев оставил Лизу у себя в кабинете и сам пошёл в лабораторию за заключительными результатами. Она ёрзала в кресле, пытаясь убедить себя, что ни капельки не волнуется, а на самом-то деле тряслась от ужаса как овечий хвостик.

Когда дверь распахнулась и в кабинет вошёл Тимка, она впилась испытывающим взглядом в его лицо, пытаясь по выражению глаз определить главное — будет она жить или нет. Берендеев резко опустился в соседнее кресло, бросил листы с результатами анализов на стол и закрыл глаза ладонью. У Лизы внутри всё просто оборвалось.

— Что? — выговорила она онемевшими губами. — Совсем плохо, да?..

Он отнял руку от лица, и Лиза увидела его покрасневшие глаза.

— Всё хорошо, Лизюкова, — выдохнул он. — Вернее… проблемы есть, но они вполне решаемы.

— Тогда почему у тебя такой вид, если всё хорошо? — не поверив ему ни на секунду, ещё больше испугалась она. — Или ты чего-то недоговариваешь?

Он резко встал, подошёл к Лизе и опустился перед ней на корточки, обняв её ноги и не заботясь о том, что полы его белого халата подметают пол.