— А ты?

       Он зажмурился и засмеялся. Нет, не в голос — просто улыбнулся.

       — Любовь Мороз, Елизавета Мороз… Неа… Не звучит…

       Я провела ладонью по его щеке. Шершавой — с утра у него не было времени побриться.

       — Не обижай своего отца, пожалуйста. Ради меня. А вдруг он был в чем-то прав? И потом… — я чуть поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать красный, но совсем не от помады, нос. — Твоя мать взяла фамилию твоего отца. Ради ее памяти, не меняй Вербова на Мороза…

       Гриша сам нагнулся ко мне, чтобы потереться носом о нос:

       — Уже поешь под Ленкину дудку? Вот и привози тебя в гости…

       — Гриша, я возьму любую фамилию, если она будет твоей…

       — Спасибо, Лиза, спасибо… — он осторожно коснулся моих губ, чтобы не оцарапать. — Собирайся, пожалуйста. Я хочу, чтобы Люба легла спать вовремя, а то… — и он нагнулся к моему уху, чтобы пропеть: Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…

       Мне хотелось врезать ему по щеке, но я пожалела свою руку и толкнула нахала в грудь кулаком.