Только бы Аббас забыл, где мать держит чай, и не возвращался ещё хотя бы минут пять! Мистера Атертона трудно разговорить, так что надо хватать быка за рога и не отпускать.

— Что я такого страшного сказала? — повторила Сусанна настойчивее.

Лицо Резы сделалось каменным.

— Ты сказала, что любишь меня.

Что? Уберите руку, мистер Атертон, и прекратите меня гипнотизировать. Я не до такой степени сумасшедшая!

— Я пошутил. Но ты разговаривала со статуей, помнишь?

Сусанна кивнула.

— Она пялилась на меня.

— Как, впрочем, и ты на неё.

Реза продолжал улыбаться. Пусть не убирает улыбки. Его каменная маска слишком пугающая.

— Про твоего отца мне не приснилось?

— Нет. Я рассказал тебе правду.

Хорошо, что на смену улыбке не пришли слёзы, а то она успела испугаться за тревожный вопрос. У человека день рождения! Завтра расспросишь его про дела семейные. Как бы завтра он тебе всё ещё муж… Лучше бы это мне приснилось! Но на руке, потянувшейся за принесённой Аббасом чашкой, продолжало блестеть кольцо с гравировкой. Хорошо ещё, что иероглифы никому не видны.

Реза поправил подушку и заботливо обмотал вокруг её груди простынь. Аббас так и будет пялиться на неё или сообразит уйти?

— Пора тебе вылезать из гробницы, братик. Там невозможно сделать нормальную вентиляцию.

— Я уже вылез и обратно не собираюсь, — улыбнулся Реза, подставляя под стакан ладонь, чтобы Сусанне легче было пить. — Аббас, тебе не кажется, что здесь кто-то лишний?

— Я жду чашку.

Он сунул руки в карманы и впечатал в ковёр ноги. Чего он действительно ждёт? И почему так внимательно смотрит? Дура, он брату не верит! Он твои зрачки проверяет. И боится, что ты не удержишь в себе чай. Сусанна подняла к голове руку, как бы расчесать пальцами волосы — кажется, шишки нет. Тогда быстрее допивай чай да руками не маши, а то простынь свалится. Хватит того, что один брат уже полностью изучил твоё тело. В таком состоянии ты не могла принимать душ самостоятельно. Ну и ладно. В конце концов он мне муж… Суслик, не смеши мои тапочки! Кстати, про тапочки. Не забудь спросить, практикуется ли здесь их ношение?

— А можно мне домашние тапочки, а то ноги мёрзнут.

Она вообще-то у Аббаса спросила, но Реза не запланировано среагировал на вопрос: принялся ладонями растирать ей ступни.