Он и вправду почувствовал головную боль. Сидя в кресле против застеленной постели, он сжимал виски с такой силой, что на ресницах проступали слёзы, и теперь уже из слёз продолжали рождаться мучительные образы, разжигавшие не только разум, но и тело. На закате фараон не выдержал и спустился в сад, вновь велев страже оставаться на месте. Он домчался до стены умело пущенной стрелой и припал грудью к хранившему дневное тепло камню, чтобы восстановить дыхание. Он не пойдёт в дом. Если Бастет угодно, она приведёт Нен-Нуфер к пруду, и ей было угодно.

Вновь в простом платье, босая, Нен-Нуфер стояла у самой воды, глядя на распускающиеся белые лотосы, и была для него во много раз желаннее Хемет, разукрашенной горящими самоцветами и золотыми нитями. Песок шуршанием выдал его приближение, хотя он, поддавшись порыву, как тогда у Пирамид, примчался босым, в короткой юбке, даже без платка. Нен-Нуфер глядела на него, словно на видение, и не дёрнулась, когда он бросился к ней, раскинув руки, но пальцы фараона поймали лишь воздух. В самый последний момент Нен-Нуфер увернулась, проскользнув под рукой, и, замочив ноги, он, чтобы унять обиду, вырвал лотос и обернулся уже с улыбкой. Дрожащей рукой Нен-Нуфер потянулась к цветку, но тот оказался в волосах мгновением раньше, и теперь она не смогла уже ускользнуть от проворных рук фараона. Его ладони сжали горящие щёки, и он вырвал поцелуй, о котором грезил бессонными ночами. Теперь он не отпустит её губы, только сильнее прижмёт тонкое тело, скрещивая за спиной руки в объятьях вечности. Вместо кнута и крюка, он готов до скончания времён сжимать эти дрожащие плечи, если только она дарует ему власть над своим телом.

— Я пришёл за тобой, мой прекрасный лотос, — затараторил фараон, чтобы не дать Нен-Нуфер опомниться. — Я более не в силах выносить одиночество ночей. Раз Амени даёт тебе право выбора, избери меня. Я довольно принёс даров твоим Богам, чтобы они отдали мне тебя!

Он глядел на губы, ещё блестевшие его поцелуем, страшась увидеть в глазах слёзы.

— Это всё, о чём я прошу их сейчас. Перед тобой стоит не властитель двух земель. У меня пустые руки, которые с нашей встречи хватают лишь воздух. Я не могу есть, не могу спать, не могу вершить суд… Я не могу без тебя ничего делать. Я принёс к твоим ногам власть над Кеметом. Подними же её и вручи мне обратно своим поцелуем.

Её лицо было так близко и так далеко. Тело таяло и ускользало из его объятий, и вот он вновь держал в руках лишь воздух.

— Я не стану слушать тебя! — Нен-Нуфер и вправду закрыла ладонями уши. — И Боги тоже забудут твои слова.