— Нет,  спасибо.

— Тогда спи.

Кровать огромная. Тяжело даже почувствовать движение матраса на второй половине. Но Реза точно уже забрался под одеяло и отвернулся к двери в сад.

— Если я просплю ужин,  не лей на меня воду,  ладно?

Ох,  мистер Атертон,  когда же вы научитесь молчать!  И это ещё не витиеватая арабская речь! Твоё счастье, что он не помнит пощёчины. Твоё счастье,  Суслик…

— Реза,  — позвала Сусанна тихо.  — Почему Аббас так злится?

Реза нехотя обернулся,  и в этот раз ощутимо продавил матрас.

— Я должен был сказать ему раньше… По его мнению. Сказать,  что я не врал полиции. Он обиделся. Он считает,  что я предал братское доверие, — Реза повернулся к ней всем телом. — Да тысяча чертей,  как я могу сказать ему правду про тебя,  как? Он и так считает меня сумасшедшим! Ну и конченным наркоманом в довершение всего. А теперь ещё и мерзавцем, решившим напоследок захапать себе малолетнюю идиотку. Ну что я должен ему сказать про нас?

Ласковые пальцы Резы скользнули под волосы и погладили розовеющую щёку Сусанны.

— А как я могу сказать о тебе родителям? — пролепетала она,  чувствуя,  как теряет от его близости голос.

— Им уж точно не следует говорить правду о твоём рождении.

Он улыбался, , а ей хотелось плакать. Или прижаться к его груди,  и она действительно ткнулась носом в рифленый трикотаж,  и Реза тут же нашёл губами её макушку.

— Не переживай. Для них у меня заготовлена достоверная легенда, , но расскажу я её только после живительного сна. Спи,  моя царица.

Вот как!  Вы снова играете со мной,  как с ребёнком! Какого шайтана,  мистер Атертон?! И,  поймав испепеляющий взгляд,  Реза добавил,  убирая со лба Сусанны чёлку.

— Скоро Латифа придёт нас будить. Ты же помнишь,  сколько всего нам предстоит съесть до отъезда,  помимо торта,  хотя я бы ел только его. Но ведь ты испечёшь для меня новый? — и добавил, запнувшись: — Через год.

Он смеётся или спать её укладывает?  Или целует в конце-то концов!

— Спеку…

Его губы оставались на свободном от чёлки лбу,  и Сусанна поспешила

обвить руками шею Резы, но тот не позволил ей запрокинуть голову и мягко уложил на подушку.

— Спи.