— Ты об отце? — морщусь, отводя взгляд.

— Я не обобщаю с ним всех мужчин, родная, — хмыкает сухо.- Но твой Забелин до невозможности напоминает мне его прототип. В те годы страсть между нами тоже искрила сверх меры. До битья посуды и ежедневных сцен ревности, настигающих чуть ли не по утрам. Вот только, как оказалось потом, любила из нас двоих лишь я одна, — искривляет вниз линию губ, добавляя с насмешкой:- Искала компромиссы и несла ощутимые потери всё в той же немногочисленной компании.

Виновато смотрю на неё,(слишком уставшую за долгие годы того, чем по сути занималась и я сама- пыталась соответвовать мужчине, что находится рангом выше. И не понятно кого сейчас именно имею ввиду: Верховцева с его врождённым положением в обществе или всё таки Макса). Протягиваю тихо, между строк моля о прощении:

— Всегда считала, что в ваших разногласиях виновата именно я.

— И пыталась заслужить любовь каждого из нас своим хорошим поведением, — грустно улыбается мама. Окрывая скрипящие створки памяти, выпуская наружу все мои детские обиды, едва заметной для взгляда, дрожью обесцвеченных от времени губ. — Прости меня, доченька, — шепчет, затихая перед глубоким вдохом.- Отвлекаясь на весь мир, работу и сложности в отношениях с твоим отцом, я бралась за тысячу дел, считая это жизненной нормой. Не видела твоих эмоций. Не хотела видеть из-за гнетущего чувства вины перед всем. Перед всеми. Или же не замечала твоих чувств, заслонившись своими. Долгими годами вкладывая всю себя в то, что осталось от моего никудышного брака. При этом не учитывала тот факт, что в итоге не смогла стать не только хорошей женой, но и упустила возможность стать хорошей матерью. Эта извечная гонка за общепринятой "нормальностью" изувечила всё…

— Я не… — запинаюсь на полуслове.

— Ты в обиде на нас двоих. Я знаю. Если перед глазами ребенка пример счастливой семьи, то и его жизнь подсознательно складывается более гладко, а не как-то иначе. А когда напряжение в семье ощущается без специальных приборов, то и дети, повзрослев, вечно стоят на распутье.

— Мам, у каждого своё представление счастья… — обречённо роняю избитую истину.

— Ошибаешься, Анжелика, — протягивает грустно и тихо. — Счастье в любой интерпретации звучит одинаково. Оно в спокойствие. В гармонии. С собой. С миром. С любовью. Рядом с тем, кто заставляет твое сердце биться ровно, тихо, не спеша, наслаждаясь каждой секундой бытия. Это далеко не страсть. Не желание жить здесь и сейчас. Это правда, без единой капли обмана, с которым так легко его спутать.

— И что же мне делать, чтобы его обрести?