— Остаться наедине с самой собой, — выдыхает размеренно, вбирая мои дрожащие пальцы в свою ладонь. Продолжая с оттенком улыбке во взгляде, заволоченным пеленой сдерживаемых слез. — Постараться успокоить своё сердце, — продолжает уверенно, с чувством знания дела. — И подумать. Не сейчас. После. Утром. Трезвым рассудком. Свежей головой.

— Как ты здесь..? — одна… умалчиваю между строк, ища ту самую правду в ответе.

— Лучше, милая, — успокаивает улыбкой. — Когда эмоции теряют накал — многое переосмысливаешь. Жизнь становится на круги своя.

— И что теперь..? — уточняю, боясь спросить главное, ведь в моих планах по окончанию университета вовсе нет возвещения в родной город.

— Если ты о мужчинах… — заходится смехом, — Дочка, годы берут своё. Я не молодею. Скинуть десяток — полтора не под силу, а свободные мужчины моего возраста обросли, точно броней, кучей вредных привычек, да отталкивающих комплексов. Это, знаешь ли, только в рекламе они стареют красиво, как дорогое вино. В жизни, поверь, всё выглядит не столь привлекательно. Так что, в ближайшем будущем заведу себе красавца кота и в компании с ним буду коротать время в ожидании внуков.

— Ты не торопись с котами, — парирую мягкой улыбкой.

— А ты не растрачивай за зря жизнь, — выносит серьезный вердикт моим умозаключениям. — К великому сожалению, она проходит в разы быстрее, чем кажется.

Звонок в дверь застигает на пути в некогда бывшую спальню. Беглый взгляд на часы заставляет дважды задуматься, а стоит ли торопиться идти открывать. С одной стороны для гостей, да и хороших новостей уже поздно, а с другой, — плохих за сегодняшний день уже через край.

Настороженно следую к порогу, финишируя далеко не первой. Мама опережает меня с лихвой, начиная причитать в полном отчаянии, не успев полностью распахнуть дверь:

— Господи, Димочка, что случилось? Кто тебя так?

Протискиваюсь в проём, созерцая Верховцева во всей красе: со свежей ссадиной, растягивающейся бурой гематомой на пол щеки, и прилично опухшей, саднящей, нижней губой. Той, что не смотря на увечья, неизменно складывается в улыбку при виде моей мамы.

— Здравствуйте, Нелли Борисовна. Проезжал мимо. Смотрю у вас свет горит. Подумал, отчего б на огонек не зайти..? Привет, — бросает урывком, вновь переключаясь на зашедшуюся в истерике " тёщу".

— Что ж такое творится- то, Господи!? Пойдем в ванную, милый, тебе необходимо обработать раны!

И двое, занятые друг другом, проходят мимо меня, спустя минуты, переводя беседу в разряд монотонного, менее эмоционального диалога. Из которого многое становится понятно. И ничего не проясняется толком. Так как выходит со слов Димки, что причиной "трагедии" является не нападение неких преступников в одном из темных переулков нашего города; и полученные увечья далеко не "переусерствование" в освоении навыков ближнего боя с ребятами из его фирмы; и это всё даже не результат участия в некой спасательной операции, где ему ненароком пришлось быть задействованным,(тут на ум приходит нечто вроде снятия с дерева того же нерадивой старушки). Нет. Оказывается все мои домыслы мимо. Виновником произошедшего является Макс. Тот самый Макс. Забелин. Твою мать. За которого я бы с уверенностью могла клясться, божиться и доказывать с пеной у рта, что именно этот человек, (такой один и единственный), на подобное ни в жизнь не способен!!!