— Здравствуй, Юр.

Смотреть на него уже боялась. Неприветливый, мрачный, с тоскливым взглядом запавших глаз, заросший неопрятной щетиной. Того и гляди, выставит вон. Чужой, никогда таким не был. Не теряющаяся обычно ни при каких обстоятельствах Юля, и та стушевалась. Один Скворцов усиленно старался не замечать состояния Дрона. На враждебное “Чего притащились, пожарная команда?” скороговоркой затрещал о пиве с воблой, о неполноте жизни без друга, о желании посидеть старой компанией, вспомнить светлые студенческие годы. Сам под свою трескотню пропихнул Светлану и Юлю подальше в прихожую, дверь входную закрыл, повлёк Дрона на кухню. Юрка шёл неохотно, слушал неохотно, на девушек не смотрел. Светлану досада взяла. Притащились, а он их знать не хочет. Стоило ради этого полдня собираться, мурлыкая под нос песенки, толкаться в автобусе, потеть и задыхаться в метро? Хочет человек побыть один, потосковать, пусть его. Юля была иного мнения.

— Ты что?! — полушёпотом возмутилась она. — Его спасать надо, а не в одиночестве оставлять! Бросать на произвол!

Бросить Юрку в одиночестве Светлана не могла. Слово “спасать” прозвучало сигналом боевой трубы. Она, встряхнувшись, и отбросив сомнения, пошла за парнями на кухню. Застала там несимпатичную картину. Скворцов выставлял на обеденный столик из объёмистой хозяйственной сумки бутылки с пивом и говорил, говорил, говорил, оправдывался жалко. Дрон, с презрительной усмешкой на лице, слушал в пол-уха, смотрел в окно, никак не реагируя на Лёхины слова и действия. Весь вид его выражал ясную мысль: делайте, что хотите, но без меня.

— Юр! — перебила Лёху Светлана. — Это безобразие! К тебе друзья приехали, а им ни “здравствуйте”, ни помочь пальто снять, ни тапочки выдать. Подозреваю, и мыла, руки помыть, не допросишься.

— Так и сидела бы дома, — брякнул Дрон. — Я тебя не звал.

— Что-о-о-о?!!! — у Светланы от гнева дыхание перехватило. Не узнавая саму себя, она мгновенно очутилась рядом с Дроном, схватила его за плечо.

— Ну-ка, повернись, посмотри мне в глаза, страдалец несчастный, два метра колючей проволоки! Как у тебя язык повернулся мне такое говорить?! Думаешь, у одного тебя в жизни плохо? Да ты просто настоящей беды не видел!

— А ты видела? — продолжая хмуриться, но едва заметно сдавая позиции, бормотнул Дрон.

— Представь себе, видела!

— Интересно, где? Ты-то у нас благополучненькая.

Голос Дрона менялся, появились мягкие нотки. Он, верно, немного струсил, ибо никогда не видел Светлану в гневе.

— Там, где мне помогли со специалистом по травмам позвоночника.