– Я никого не бросал! Я искал вас! – начал отнекиваться Есений. В силу юности он не постигал, что свою вину лучше признавать решительно и сразу. Дальше будет только тяжелее. – К тому же здесь был твой муж, Радимир! Он должен был защитить тебя…
– Что ты там мог передумать и постичь, сидя яко пугливый заяц в норе?! – заорала Дива, перебив Есения. – Это не тебя десять мужиков тащило в избу! Это у меня все за вечер перевернулось! Это я все сто раз передумала! И ищу решения, хотя уж поздно! А ты что?
– Я, правда, был вынужден бежать прочь. Уж коли говорю, то выбора, воистину, не было. Сама посуди, ну остался бы я. Так и меня бы скосили вместе с остальными, – Есений осознавал, что смалодушничал. Но также понимал, что и отвага его не принесла бы плодов. – Мы не были готовы к подлой атаке врага. Все, кто постарался дать отпор, оказались в мире ином, – справедливо заметил Есений. – Днесь я здесь, готовый постоять за тебя и честь нашего дома! – Есений расхрабрился неслучайно. Он вернулся потому, что видел, как Рёрик покидал город. – Я знаю, что необходимо сделать. Все можно исправить! – с жаром принялся уверять юноша. – Надо лишь собрать воедино дружину отца и убить того изверга, что возглавил захватчиков! Как отец говаривал – рать крепка воеводою. Без своего вожака остальные уйдут. Но сперва, покамест
– Что ты? Из ума выжил за время своих скитаний? Что говоришь? – Дива отшатнулась в ужасе, представив себе, чем увенчаются попытки брата. – Ты хоть знаешь, кто теперь князь?!
– Я! Я законный князь Новгорода! – ответил на вопрос Есений в доблестном княжеском стиле.
– Лучше б тебе об этом позабыть и вслух не произносить, болван! Я всегда знала, что ты глуп! Вырос, а ума не вынес! – Дива закатила брату подзатыльник. После всего, что выпало на ее долю, границы для нее самой также оказались стерты. Она уже не видела ничего заповеданного в том, чтоб вмазать своему брату и законному наследнику ее отца. – Выбрось эти мысли из головы! Еще услышат! О, Сварог, козы затевают охоту на волков! – Дива поморщилась, облизнув сухие губы. Запоздалая удаль брата только выводила ее из себя. – А почему это ты не спрашиваешь, как я поживаю, в здравии ли пребываю?! Освобождать отцовский трон, свергать и прогонять супостатов – это славно. Достойно похвалы! Но как же я? Вдруг окажется, что разобидели меня, что имя мое честное пострадало не меньше разгромленных хором? Что тогда ты сделаешь? Как вступишься? На честный бой врага вызовешь в поле чистое? Коли так, то тебе никто и отказать не посмеет, даже эти варвары! – Дива не могла простить того, что ее никто не защитил. Как замуж выдавать за Радимира да выкуп за нее обретать – это они готовы. А как отстаивать ее, так сразу все куда-то подевались!