Когда двери покоев княгини распахнулись, оказалось, что снаружи ее никто не ждет.

– Блага! – окликнула Дива няню, которая копошилась в сенях. – И где этот проходимец?

– Рано утром встал да пошел в гридницу. Верно, к своим душегубцам, – проворчала Блага.

– Я имела в виду тиуна…– Дива подавила смешок. Ну конечно, Блага не смогла скрыть истинных чувств. Не прошло и дня с тех пор, когда няня наставляла ее, Диву, как следует вести себя с князем. Но, вопреки этому, сам он был старушке не по душе. И покориться его воле Блага советовала лишь в стремлении избавить свою воспитанницу от новых злополучий.

– Кого?! – Блага не знала, кто такой тиун. Должность эта была новая, как и само слово. – Проклятые варяги! Как у себя дома…– бурчала Блага, закидывая в сундук кожаную крагу Рёрика, оставленную им на столе.

– Арви…Или как там его…– небрежно бросила Дива, будто, и вправду, не помнила имени тиуна, словно он букашка. Надо все-таки выяснить, что хотел этот старый плут. Вдруг что-то важное. – Сей нахал так нетерпеливо требовал разбудить меня. И где же он сам?

– Ушел в избы. Тьфу, в гридницу. И велел, чтоб ты пожаловала туда, как пробудишься…

– «Велел»…Какая наглость! Неужели он действительно…Да какого Велеса?! – оскорбленная Дива одернула накидку и уже развернулась с тем, чтобы удалиться в стряпную на завтрак. – Если увидишь этого побродягу, то передай ему, что княгиня бодрствует!

– Он сказал, что будет ожидать тебя, – напомнила Блага сердито .

– Бесстыжему дай волю, захочет и боле…– Дива подняла вверх указательный палец.

– Сходить и доложить твой ответ? – Блага перестала раскладывать разбросанные Рёриком вещи по местам.

– Доложи, – Дива уже собралась уйти, как вдруг ее губы тронула мстительная усмешка. – Хотя, постой…Сам придет, не рассыплется…

– Но он ждет, – Благе тиун отчего-то внушал уважение. Вероятно, оттого, что он был весь такой изысканный. Его одежда имела точный по его фигуре покрой и была пошита из дорогих тканей. Поэтому няня не представляла, как можно заставлять ждать сего значительного господина.

– Вот и пусть ждет. Если столь важны его дела, то придет воззвать ко мне сызнова, – Дива все-таки ушла. Ишь, вздумал княгиню, точно девчонку, гонять по дворам да избам! Пусть знает, что теперь не получится прижать ее к стенке!

****

Прошел час или около того. Дива пребывала в стряпной в относительно ровном расположении. Раз она все еще жива и здорова, стало быть, не о чем пока беспокоиться – князь простил ее! Хотя как это?..После того, как он разрушил половину построек в хоромах и убил почти всех ее знакомых, он еще извиняющая сторона?! Отчего, вообще, ей в голову пришла такая нелепая мысль! Наверное, оттого, что историю сочиняют победители. И, как знать, может, через века все, и вправду, будут считать, что это он ее простил. Потому что он добрый и великодушный князь, а она бесполезная негодница. Если о ней, вообще, вспомнят!