– А что, разве в этом городе сплетни распространяются столь скоро? – удивился Годфред. – И все уже знают о том, что случилось у Стеши с Гарди?

– Сплетни распространяются скоро, – подтвердил Барма. – Не могу знать охватов. Но тем не менее я бы не советовал рисковать, действуя напрямик.

– Проклятый город, – выбранился Годфред сердито, попутно натягивая на себя луду.

– Честно говоря, сейчас почти любое продолжение этой истории пойдет нам во вред, – размышлял Барма. – Либо в народе будут осуждать. Либо до князя Рюрика дойдут слухи о якобы царящем здесь беззаконии, – слово «якобы» Барма выделил особенно.

– Ну и что делать? – бросил Годфред.

– В этом положении трудно сыскать решение, – начал Барма. – Однако как говорится, без человека и проблемы нет. Если позволите…Я полагаю, женщина и ее брат должны исчезнуть. Вслед за ними уйдут и толки.

– А куда они исчезнут в действительности? – нахмурился Годфред. Он задумывал отомстить за Гарди, пролив кровь дерзкого брата Тиши. Но он не имел в виду обычное убийство. – Если я тебя правильно понял, то ты хочешь, чтобы их обоих не стало. То есть убить их, – просто уточнил Годфред, без деланного смущения.

– И при этом, подальше от их дома, – подчеркнул Барма. – А по соседям пустим нужный слух…Что они уехали, скажем, в Новгород к родственникам…

Водворилась пауза. Годфред обдумывал замысел. Барма также был занят размышлениями, нужно было все четче просчитать, чтоб потом не обнаружились изъяны. Лишь Торольв сидел, закинув ногу на ногу, и зевал. Ему план казался идеальным, и нечего тут дальше мусолить одно и тоже.

– Лады, делай, как сам же и придумал, – согласился Годфред после колебаний. И пошел к выходу. Но тут же запнулся, наступив на шнурок, который так и не был завязан до конца.

– Молот Тора, – выругался Годфред. Присев на лавку, он сам взялся за свой сапог. Лицо его было сосредоточено. И он чувствовал только одно – гнев. Он сам лично в этой всей истории не виноват ни с какого края. Это не он забавлялся со Стешей ранней весной. Однако неприятные решения приходится принимать именно ему. И самое отвратительное, что у него нет выбора. Ведь нет ничего хуже, если обо всем этом узнает дядя. И придется сделать все, чтоб не позволить этой квашне выползти из дежи.

– Я могу прислать усмаря, – предложил Барма, словно Годфред нуждался в новой обуви. Глава вече хотел быть не только в курсе всех новостей, но и оставаться как можно ближе к гриднице, независимо от дрязг, возникающих между его соотечественниками и новой властью. Он не собирался отстаивать интересы изборчан слишком яро. Да и не делал этого прежде. И теперь он был расстроен тем, что наместник недоволен им. – На улице холодно. Лучше облачиться в теплое, – предупредил Барма, когда Годфред вновь двинулся к выходу.