— Габриел, милый, как я рада видеть тебя, — проговорила стоявшая слева дама.

— Кейт, я… — начал было Габриел, но его прервали.

Эмили была готова вручить хоть кому-нибудь ребенка и выбежать из этого дома, когда послышались громкие шаги в глубине дома, а потом по широкой лестнице вниз сбежали высокий темноволосый мужчина и бледная как полотно женщина с золотистыми волосами.

— Где мой сын?! — прогремел он, с устрашающим видом надвигаясь на них. Его можно было бы назвать красивым, если бы не суровое, потемневшее от ярости лицо. Убийственный взгляд зеленых глаз остановился на Эмили, и он прорычал, оказавшись почти рядом с ними: — Что ты сделала с моим сыном?!

Вздрогнув от ужаса, Эмили попятилась, решив, что отец Ника, — а это был именно он, — хотел разорвать ее на части. Руки его были опасно сжаты в кулаки, сам он дышал так бурно, что широкая грудь могла бы лопнуть от напряжения. Эмили почти что спряталась за спиной Габриеля, пытаясь высвободить свою руку, но в этот момент произошло то, что не ожидал никто.

Габриел преградил дорогу своему зятю и сказал не менее грозным голосом:

— Себастьян, если ты хоть пальцем тронешь ее, я убью тебя!

Себастьян поднял голову и упер в него свой яростный взгляд. Повисла такая звенящая тишина, что стало просто невыносимо. Эмили не могла поверить в то, что натворил Габриел. Он пошел против своей семьи? Как он может поступать так в столь уязвимый для всех момент? Немыслимо! Глупец, зачем он это делает? Только лишь для того, чтобы защитить ее? Но она не стоила того, чтобы рвать священные семейные узы! Скоро она исчезнет из их жизни и никто даже не станет вспоминать о ней!

Эмили заметила бледную женщину, стоявшую позади Себастьяна. Она была измучена и выглядела разбитой и несчастной, но даже это не могло уменьшить силу красоты, которой она обладала. Она была удивительно похожа на Габриеля, и прижимала дрожащие пальцы к губам, чтобы не разрыдаться. Но все же слеза медленно скатилась по ее щеке. Эмили стало безумно жаль ее. Мать Ника с такой болью посмотрела на нее, что у Эмили перехватило горло. Она не могла больше оставаться на месте. Она не могла больше видеть страдания женщины, которая ничем это не заслужила. Решительно отдернув от Габриеля свою руку, Эмили вышла вперед и протянула ей завернутого в одеяльце Ника.

— С… с вашим сыном вс-се в порядке… Вот он.

Не успела она закончить, как Себастьян тут же выхватил крошку из ее рук, прижал к груди и повернулся к жене. Виктория издала глухой стон, подошла к нему, и тут же утонула в медвежьих объятиях мужа, когда тот мгновенно прижал ее к своей могучей груди, зажав их телами Ника, так, словно создавал вокруг него живую защиту. Они молча стояли вот так, склонив друг к другу свои головы, пытаясь поверить в том, что их малыш в целости и сохранности рядом с ним. Послышались глухие рыдания Виктории и хриплый рык Себастьяна.