Ее тихий голос прервал незнакомый женский голос за дверью.

— Эмили, можно мне войти?

Сбросив с себя оцепенение, Эмили опустила руку и направилась к двери. За порогом стояла средняя сестра Габриеля, вот почему она не узнала обладательницу голоса. Эмили ахнула и застыла, не ожидая увидеть перед собой именно Викторию. Невероятно красивую женщину, которая была так сильно похожа на своего брата. Те же золотистые волосы и серебристые глаза… Вот почему Эмили изначально приняла Ника за сына Габриеля.

— Я не потревожила вас? — мягко спросила Виктория, виновато глядя на Эмили, а потом мягко улыбнулась. — Вы хорошо устроились?

Эмили какое-то время молча смотрела на нее, мысленно умоляя ее не быть такой дружелюбной. Да что такое со всеми родственниками Габриеля? Почему никто, кроме Себастьяна не думал кричать на ней?

— Д-да, спасибо, хорошо, — пролепетала она, продолжая стоять на месте.

— Я могу войти? — спросила Тори, пристально глядя на девушку, о которой так много успели ей рассказать сестры и тетя. Которая все эти безумно долгие дни заботилась о Нике и в целости и сохранности вернула домой. За которую собирался заступиться Габриел. Которая сейчас так напугано и ошарашенно смотрела на нее. — Эмили, можно мне войти?

— Да, конечно, — быстро сказала она и отошла в сторону.

Тори вошла в комнату и тут же обратила внимание на то, что постель не тронута, а небольшой саквояж гостьи даже не открыт. Когда дверь закрылась, Тори обернулась к застывшей девушке, которая продолжала стоять у двери и вопросительно смотрела на нее. Она оказалась не такой, какой ее описывала Алекс и какой представлял им Габриел в своих письмах. Перед ней стояла необычайно красивая рыжеволосая девушка с невероятно цепкими и умными глазами. Девушка, за которую вступился ее всегда сдержанный брат. Тори до сих пор не могла в это поверить.

— Я хотела бы поговорить с вами, — сказала она, пристально следя за Эмили, которая тут же выпрямилась и насторожилась еще больше.

Зеленые глаза опасно сузились, словно бы она ждала сигнала к нападению.

— Я слушаю вас, — произнесла Эмили, незаметно сжав руки и готовая ко всему. Она надеялась, что хоть кто-то отчитает ее за то, что она была причастна к преступлению. Она выискивала на лице матери Ника хоть какой-то намек на недовольство и гнев, но ничего не могла найти.

— Я хотела, — вдруг виновато начала мать Ника, чем несказанно смутила Эмили, — хочу извиниться перед вами за поведение своего мужа там внизу…

— О нет! — оборвала сестру Габриеля Эмили, пораженная ее словами. — Вы не должны!..