В разговор вступил спокойно стоявший в стороне муж Кейт. Джек подошел к Габби и положил руку ему на плечо.
— Габби, тебе не пристало ругаться в присутствии дам и детей. Успокойся. Кстати, я должен был тебе кое-что сказать. Отойдем?
Он тактично увел в дальний угол разъяренного шурина. Эмили смотрела на этих необычных людей, поражаясь тому, какие они тактичные, терпеливые. Какая их связывает дружба, понимание и теплота. Как странно увидеть такую сплочённую семью…
Внимание Эмили отвлекла другая девочка, чуть старше Дженни с каштановыми волосами и голубыми глазами, которая отошла от Кейт и подошла к ней.
— Можно, я тоже познакомлюсь с вами? Я — Тереза, но все называют меня Тэсса, потому что это моё особое имя. Так сказала тетя Тори, да, тетя?
Виктория улыбнулась девочке.
— Все верно, милая.
Рядом с Тэссой встала маленькая копия Кейт с серо-карими глазами и тоже улыбнулась Эмили.
— А я — Изабелла, мое особое имя Белла, — нежным голоском представилась она, разбивая и так уже разбитое сердце Эмили. Она была явно ровесницей четырёхлетней Дженни. — Я сестра Тэссы. Можно мне тоже с вами познакомиться?
Обуреваемая сотнями различных чувств, Эмили не успела вставить и слово, потому что к ним подбежали двойняшки, несказанно похожие на брата Эммы, герцога Пембертона, мальчик и девочка, и тоже встали перед Эмили. И оба одновременно заговорили:
— А мы Джейн и Джеймс, и тоже хотим дружить с вами.
Сердце Эмили уже не могло бы разбиться еще раз, но внезапно она поняла, как сильно заблуждается, когда к ней прибежал самый маленький из присутствующих детей, вылитый супруг Кейт, обхватил ее ноги своими пухлыми ручками и сладко запел:
— А я Уильям и
У Эмили снова запершило в горле. И стало медленно плыть перед глазами. Взгляд этих милых, очаровательных детей, направленных на нее, мог растопить самый крепкий лед. А дети были ее большой слабостью. То, о чем Эмили всегда мечтала. Как она могла отказать в дружбе хоть бы одному из них? Но как она могла предложить им то, что совсем скоро отнимет у них?
Эмили вдруг с ужасом поняла, что готова расплакаться. Она хотела выть, потому что именно такими должны были быть дети. Именной такой должна была быть любящая семья. Ради такой семьи можно было стоять на смерть. Ради таких детей можно было бы отдать сотни жизней…
Сдавленная тяжестью воспоминаний своего детства, Эмили опустилась на корточки, чувствуя режущие удары своего сердца, и погладила малыша Уилла по голове. Воспользовавшись моментом, двухлетний малыш тут же плюхнулся Эмили на колени и обхватил ее шею руками так, что чуть не задушил ее. А потом положил голову ей на грудь и с победной улыбкой посмотрел на своих сестер и братьев, словно бы говоря, что торт достается самому смелому.