Церковь, расположенная на острове Вагар, в лучах угасающего заката казалась алой, словно она светилась изнутри. Долговязый священник сидел за столом. Его стеклянный взгляд был направлен в небольшое окно, за которым догорал закат, граничащий снизу с темно-синим морем, а сверху – наступающим мраком, в котором кое-где мерцали звёзды. Даниэль был мёртв. Сегодня он завершил свою земную миссию, остановив бесконечный круг превращений – он освободил своего предка, заточённого в теле дельфина. Лицо старика замерло с еле заметной улыбкой, его страждущая душа нашла умиротворение. На нём закончился древний род Олафа.

Последние огоньки заката догорели, уступая место прохладной и на редкость тихой ночи, преследующей день, словно неотрывная тень вечного движения.

Удивительная сила, освободившая его в глубине морского сада, подарила ему способность летать. Душа Олафа впервые за долгие столетия не только покинула живую темницу (тело гринды), но и вышла из морской пучины. Он увидел сияющий свет вдали, во мраке ночи. И, словно находясь в воде, поплыл к белому свечению.

Уже вблизи, когда он приблизился к яркому свету, он увидел церковь и дверь, за которой светилась белая полоска. Он спустился к самой двери, предчувствуя, что за дверью его ждут, как всегда ждали все эти годы заточения. Плавно, без единого шума, отворилась дверь, пропуская белый свет во тьму. В ярком божественном сиянии, в окружении белой ауры, он увидел два силуэта – молодую красивую девушку, с ослепительными золотистыми кудрями и мальчика лет шести, держащего молодую женщину за руку. Это были Исла и Сигар. Втроём они объединились в один сияющий луч и, покинув церковь и землю, оставляя их в темноте, проскользнув через восхитительные скальные ворота, светившие в лунном свете серебром, они поднялись к сияющим и манящим звёздам, растворившись в их вечном мерцающем свете.