Он отвел от меня взгляд и посмотрел на отца.
– Иветт умерла, как ты знаешь. Но еще раньше ее зять разыскал вас по адресу на открытке и отдал вам кое-что драгоценное. Мне казалось, вы знали, что открытка снова приведет меня сюда. Что она приведет меня к тому, что я потерял.
Я никогда не видела, чтобы у моего отца была такая напряженная спина или губы мамы стали такими белыми.
– Теперь пришло время вернуть. – Он улыбнулся, однако я видела, что ему не весело.
– Прошло десять лет, – проговорил отец с усилием, словно заставляя себя. – Не так и сильно тебе это было нужно, раз прошло целых десять лет.
– Нед… – Рука мамы легла на его руку, ее взгляд метнулся ко мне.
Джордж держал мою руку под столом, и я была этому рада. Мои родители вели себя так странно, что я их едва узнавала.
– Я голодал в лагере, был избит. Мое здоровье, когда меня отпустили… испортилось.
Он постучал по груди, словно этим глухим стуком хотел доказать недостаток здоровья. Впрочем, ему ничего и не требовалось доказывать. Бледная кожа и запавшие щеки были достаточно красноречивы. Почему-то мне захотелось сесть ему на колени и обнять, чтобы утешить.
– Я лежал в американском госпитале в Германии почти год, потому что не мог ходить. С моим сердцем тоже было нехорошо. Два года спустя я смог возвратиться домой. И нашел только обгорелое тело дома. Мои пчелы исчезли, Шато разрушен, и в нем живут только крысы и летучие мыши. Еще пять лет, чтобы разыскать Иветт и ее семью, еще два года, чтобы заработать денег на проезд в Америку. Я обещал вернуться. И вернулся.
Он посмотрел на меня взглядом, полным тепла и надежды, словно верил, что у меня есть ключ ко всему, что ему нужно.
Я взглянула на родителей, надеясь услышать от них объяснение происходящему, однако выражения их лиц были совершенно непонятны мне, их глаза застыли на незнакомце с таким напряжением, будто они пытались отвлечь его внимание от меня.
– Прошло десять лет, – повторила мама надтреснутым голосом, почти плача. – Вы не можете просто так… – Ее взгляд опять метнулся ко мне. – У нас семья, хорошая жизнь. Мы все очень, очень счастливы. – Слезы потекли по ее щекам. Отец положил ладонь на ее руку, опустил голову. – Она не помнит ничего. – Мама почти прошипела.
Лицо мистера Мутона помрачнело.
– Дети на самом деле никогда не забывают, – Он повернулся ко мне и взял мою руку в свою. –
Незнакомец улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Я слышала эти слова раньше, и даже, кажется, знала, что они означают. Он раскрыл ладонь, пошевелил пальцами, как лепестками подсолнуха. Я помнила, что надо делать дальше. Глядя на свою руку, как будто она принадлежит не мне, я увидела, как моя ладонь тоже медленно открылась, мои пальцы пошевелились, имитируя его движение.