– Боюсь, пока вы здесь, вы живёте по моим правилам.

Женщина попыталась перегородить путь Мишелю, когда тот направился к окну. У неё ничего не вышло: Мишель молча приподнял её за плечи и переставил на другое место, словно мешающуюся табуретку. Она бросила в него несколько оскорбительных слов и, подскочив к супругу, стала визгливо донимать уже его:

– Ты чего такой спокойный? Он хочет прогнать нас! Сделай хоть что-нибудь! Ещё не время!

– Успокойся… – тихо, почти сам себе, сказал мужчина.

Как это часто бывает, просьба кого-то успокоиться на деле срабатывает в точности наоборот. По какой-то причине слово «успокойся» является катализатором ещё большего бешенства. Брюнетка, в подтверждение этой теории, принялась шпынять мужа и выкрикивать всё более грязные слова. Мишель в это время наблюдал из окна, как Беккер срезала с клумбы лаванду. Вечером она наделает множество пучков и подвесит растение сушиться – дом наполнится терпким и холодным лавандовым ароматом.

Вскоре за его спиной повисла угрожающая тишина. «Всегда одно и то же», – подумал Мишель и вынул из кармана нож.

Внезапно мужчина оттолкнул жену и быстро помчался на Мишеля, вытянув вперёд крепкие руки, усыпанные вздувшимися венами и грубыми волосами. Мишель плавно развернулся лицом к мужчине, выставив перед собой нож. Лицо гостя моментально искривилось, руки обмякли и упали вниз. Комната наполнилась кровью и свирепым визгом брюнетки. Так визжат свиньи, когда им вспарывают брюхо, решил Мишель и улыбнулся, представив сию картину. Когда мужчина рухнул на пол, он был уже мёртв. Судорог не было. В выпученных глазах застыло удивление и первобытный страх. Пропорционально тому, как расползалась лужа крови, бездыханное тело бледнело.

Если форму можно дать – её можно и забрать.

Мишель удовлетворительно кивнул, осмотрев свою работу и устремил взгляд уже к женщине. Если бы она в таком виде сейчас выскочила в коридор, она бы доставила ему много проблем. Но та, дура набитая, додумалась лишь схватить с тумбы вазу и побежать на Мишеля. На лезвие, можно сказать, она напоролась сама. Мишель лишь прокрутил рукоятку, протолкнув его глубже. Женщина упала на колени, обхватив смертельное ранение и подняла проклинающие глаза на своего убийцу.

– Все вы одинаково кончаете…всегда! – захлёбываясь кровью, истерично засмеялась она. Мишель склонился над ней и резким движением оставил на её горле протяжную полоску. Она тут же засочилась бурлящей кровью, и брюнетка свалилась замертво рядом с мужем.

– Проклятье, – чертыхнулся Мишель, разглядывая своё отражение на отполированной поверхности шкафа, – почему каждый раз по самые локти?