— В чем ты хочешь признаться? — спросил Уильям, заглянув ей в глаза.

Но Шарлотта снова опустила ресницы, скрывая от него свой взгляд. И почему-то задрожала, когда заговорила.

— Признаюсь, да, бывали мгновения, когда я думала, что ненавижу тебя, но это… Это было так несправедливо. Это было так давно. — Горло ее перехватило от давних воспоминаний, и Шарлотта вдруг испытала желание высказаться. Чтобы он наконец понял, узнал… — Это действительно было несправедливо, ведь ты… Тогда ты ничего не знал обо мне.

— Когда не знал? Ты же была подругой моей сестры, и я, пусть и не часто, но видел тебя. Пусть не так хорошо, но знал тебя.

Она покачала головой и вдруг покраснела.

— Ты подумаешь, что я глупая и…

Пораженный, он прижал палец к ее губам.

— Сердце моё, я считаю тебя кем угодно, но только не глупой.

На этот раз Шарлотта рискнула поднять на него глаза. И внезапно обнаружила, что почти лежит на его груди, а он обнимает ее. Он был так близко, что у нее затрепыхалось сердце, а потом сжалось от оглушительной любви в нему. Господи, она едва не потеряла его! Едва не лишилась того, что придавало смысл всей ее пустой жизни. Она любила его бесконечно. За то, что он сейчас обнимал ее, смотрел так, как она даже не могла мечтать. За всё то, что он сделал, за то, что вылечил ее сердце, едва не подставив под удар своё собственное. Сильное, благородное сердце, которое он вручил ей сегодня утром перед многочисленной толпой.

Протянув руку она снова погладила его по щеке, стараясь не задеть его раны.

— Я влюбилась в тебя в тот самый момент, когда увидела. — Шарлотта почувствовала, как он вздрогнул, а потом увидела, как потемнели его карие, самые обожаемые глаза. — Когда я тебя увидела, мне показалось, что земля разверзлась, и я падаю, но я не падала. Мне показалось…

Уильям сглотнул, замерев от потрясения.

— Что небеса рушатся на тебя, но ты не погибаешь, а становишься еще сильнее.

Она изумленно застыла.

— Откуда ты знаешь?

Уильям едва мог дышать, пораженный тем, как сокрушительно подействовали на него ее слова. Слова, которые он боялся никогда не услышать.

— Я сам испытал это в Эджуорт-парке, когда мы гуляли возле озера в день вашего приезда. И еще отчетливее и сильнее на пикнике. Тогда я посмотрел на тебя и понял, что все те невероятные чувства, которые ты вызывала во мне всё это время, и есть любовь. Я понял это слишком поздно, потому что… никогда ни к кому не испытывал ничего подобного.

И хоть он уже говорил ей слова любви, слушать их снова было…У нее было такое ощущение, будто ей вручили величайшее сокровище мира. Семь лет Шарлотта думала и боялась, что никогда не услышит этого, а теперь…