— Милана, помни: я люблю тебя. Поняла? Просто знай это.

Потом целует в губы. Теперь уже по-настоящему. Долго. Страстно.

Отрывается с рыком и, схватив телефон, уходит.

Какое-то время я сижу одна, в гостиной.

Да, Дамир говорил красивые слова. Очень. Я хотела их услышать. Раньше. Но сейчас все эти слова просто меркнут перед воспоминанием о том самом видео. И перед осознанием, что ОН был там. Был! И не остановил! Позволил…

Отгоняю от себя продолжение этой фразы. Нет. Не надо. Не хочу.

Не могу оставаться в этом доме. Не могу. Вскакиваю с дивана и бегу к двери. Он сказал, что я свободна. Что он не запер меня.

Открываю дверь и выхожу. И, действительно, никто меня не останавливает. Я свободно покидаю дом Дамира.

Хочу домой. Закрыться в комнате и, наконец, поплакать. Одна.

Дома меня встречает мама.

— Миланочка, — мама обнимает и целует меня, — как? Ты сама добралась? Почему не позвонила, чтобы встретили? Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, мам, я пойду отдохну у себя. Ладно?

— Конечно-конечно. Если что-то надо, скажи.

В своей комнате я падаю на кровать и, наконец, даю волю слезам. Почему все так? Почему моя жизнь идет таким вот путем? За что?

Слезы так и катятся по щекам, но я решаю не доводить себя до истерики. Ради малыша. Он-то ни в чем не виноват.

Боже! Во мне ребенок человека, которого я не могу простить.

Раздается стук в дверь.

— Милана, можно? — в комнату заходит мама.

— Да, мам, конечно, — быстро вытираю слезы, но глаза все равно выдают меня.

— Ты плакала? — маму не проведешь. — Что случилось, Милана? У тебя что-то болит? Что произошло?