Он опять обрывается, кашляет. Жестом просит подать ему воды. И я подаю. Он жалок.

— В сборную меня так и не взяли, — Стас опять приоткрывает завесу прошлого. — Не подошел. И я бы благополучно забыл о твоем существовании, Дамир. Плевать бы хотел на тебя и твое будущее. Если бы не Лейла. Эта ебанутая затрахала меня разговорами о невинно обвиненном. Всерьез собиралась идти в полицию. Я не мог этого допустить. Я подсадил ее. Она стала еще больше зависима от меня. Но в редкие минуты просветления пыталась бежать. Возвращалась к родителям. И тогда мне приходилось клясться ей в любви, чтобы вернулась. Я не мог отпустить ее.

Однажды она пропала надолго. Не отвечала на звонки. Не выходила из родительского дома. Я несколько дней дежурил у подъезда. Наконец, она появилась. Я сразу же затащил ее в машину. На этот раз она сопротивлялась. И ляпнула, что написала явку с повинной. Я готов был удушить ее. И я сделал бы это. Но мне надо было знать наверняка, что она написала и куда отнесла. Привез ее домой и просто накачал. В очередной раз. И она все рассказала.

В полицию нести побоялась. Спрятала в сейфе. И тогда я понял, что должен забрать эти документы. Чего бы мне это не стоило. А еще я понял, что от Лейлы пора избавляться. Это было самым простым — я просто отдал ее сторожу в своей школе.

Лейла рассказывала мне, что у нее есть сестра. Младшая. Милана. И я решил действовать через нее. Это оказалось очень просто. Глупенькая наивная девчонка. Она ведь была девчонкой, да, Дамир?

Он с ухмылкой смотрит на меня. Сжимаю кулаки. Я еле сдерживаюсь, чтобы не дать ему по морде.

— Успокойся, — замечает он мою реакцию, — мне она и не нужна была. Все, что мне надо было, — забрать документы из сейфа. И я почти сделал это. Если бы не появился ты. Опять ты. И все пошло наперекосяк. Ты опять сбил все мои планы.

— Ты поджег сауну? — спрашиваю прямо.

— Я.

— Неужели совсем не было жаль девчонку? Ты же дверь лопатой заблокировал. Тварь.

— Она приехала за документами. Просто оказалась не там, где надо, — хладнокровно размышляет он.

И я, все-таки, не сдерживаюсь и хватаю его за грудки. Приподнимаю. Он стонет. Отпускаю и швыряю его на кровать.

— Гнида, — вытираю руки о салфетку. Противно от одной мысли, что я касался его. — Какая же ты гнида, Стас.

Всего, что наговорил Стас, хватило бы на приличный срок. Но он его не получит.

Спустя день после нашего разговора позвонили из больницы, как я и просил, и сообщили, что ночью произошла интоксикация организма и пациент умер.

Я долго копался в себе, пытаясь понять, что же я почувствовал. Но так и не смог. Мне было уже все равно. Потому что все затмила другая проблема.