Складывалось у нас с Сережей все не так уж и гладко, несмотря на множество точек совпадения. Как я и думала, он действительно оказался педантом и занудой. А уж его рабочий стол… не дай бог там было передвинуть хоть карандаш. И шутки его иногда меня бесили до визга. Впрочем, ругались мы редко, в первую очередь благодаря его умению уйти от ссоры на подступах. Это он продемонстрировал еще в Черногории, в Баре, когда просто встал и ушел, едва начало пригорать. Я так не могла. Но если не получалось остановиться вовремя, скандалили бурно и громко, с воплями и хлопаньем дверями, почти по-итальянски. И так же бурно после этого мирились.

Единственная ссора по другому сценарию, самая серьезная из всех, оказалась связанной с моим творчеством. Три дня ледяного молчания, когда мы обходили друг друга по дуге и спали, повернувшись спинами, отодвинувшись каждый на свой край кровати. В одной руке обида и раздражение. В другой… мне было плохо без него. Вот так — рядом, но врозь. И… за эти три дня я не написала ни строчки.

Все началось… нет, углубилось, когда мы вернулись из свадебного путешествия. Побежали будни. Сережа на работе, я дома. В чужом нелюбимом городе, в квартире, которая тоже не слишком нравилась. Ни родных, ни знакомых. Все контакты только в сети. Иногда звонила поболтать свекровь, но это было, конечно, совсем не то. И я убегала в мир своих фантазий, писала каждый день, общалась с читателями.

Затягивало все сильнее и сильнее, как болото. И я даже не заметила, что реальность стала казаться какой-то… тусклой. У меня был любимый муж, по которому я начинала скучать, стоило ему выйти за дверь, но даже это не спасало. Тогда мне было невдомек, что творчество может обернуться своей изнанкой, стать ядом или наркотиком.

Еще сильнее все осложнилось, когда пришло письмо из крупного издательства, которое специализировалось на выпуске фэнтези. Я надеялась со временем издать свои книги в бумаге, может, даже за свой счет, но их заметили в сети и сделали предложение, от которого вряд ли отказался бы хоть один писатель: авторскую серию, да еще с иллюстрациями отца. Сережа радовался за меня, но когда я ушла в свое драконье царство с головой, это стало всерьез его напрягать.

Пару раз он намекнул осторожно: ему не нравится, что происходит со мной и между нами. Я тихо злилась и продолжала просиживать за ноутбуком большую часть суток. А потом произошел взрыв — видимо, накопилась критическая масса. На этот раз мы не орали, не размахивали руками. Сережа ледяным тоном высказал мне все свои претензии и ушел на работу. Весь день я просидела за ноутбуком, давясь слезами, пережевывая смертельную обиду. Вечером мы не сказали друг другу ни слова. И за следующие два дня тоже. Особо разбегаться по углам в однокомнатной квартире, пусть и большой, было некуда. Он уходил в комнату, я сидела на кухне.