Я сел рядом с ней на диван. В чем-то она права… Я многое могу. Но стоит ли игра свеч. Зачем отпускать всех женщин из гарема? Можно ведь обойтись малым – просто не брать новых. А те, кто есть, пусть доживают в комфортных условиях. Не буду их отдавать дальше. Пусть живут и радуются жизни. Почему нет?

– Мама, я подумаю. Не могу сейчас ответить, потому что это не так просто. Мне нужно проконсультироваться с юристами, как это лучше сделать, – произнес стандартную ничего не значащую фразу.

– С юристами? – засмеялась она. – Какими? Теми, кто знает международные нормы? Так вот те тебе скажут, что ты нарушаешь права человека на свободу. Не бери на себя грех, отпусти. Пожалуйста, сынок. Впрочем, тебе решать, – закивала она. – Я не вправе тебе указывать. Как я и была бесправным подобием человека, так и осталась. Даже с сыном шейхом, – пожала плечами. – Для меня сейчас главное одно – чтобы у меня была возможность с тобой общаться, обнимать тебя, целовать. Хоть ты и взрослый мужчина, я вижу в тебе малыша, которому один раз попыталась сказать правду. Но ты был настолько мал, что и не понял меня. Возможно ты и не помнишь этого момента, – снова она заплакала.

– Я помню, – кивал. – Мне все время казалось, что это сон. Точнее мне это часто снилось. А сейчас я понимаю, что снилось оно мне не просто так…

* * *

– Привет, – услышал он женский голос за спиной.

Повернувшись, посмотрел на укутанную в чадру женщину.

– Привет, – ответил ей.

– Ты Рашид? – ее покрасневшие глаза выдавала то, что она недавно плакала.

– Да. А кто ты?

– Я… – не успела она договорить, как послышался голос его отца.

– Рашид! Иди сюда! – подошел к сыну, схватил за руку и повел прочь. – Не приближайся к нему! – бросил колкую фразу ей.

– Папа, а кто это?