– Ты свободна. Можешь уйти прямо сейчас, – произнес, сам не понимая как.

Мне очень не хочется, чтобы она ушла. Хочу, чтобы осталась. Хотя бы на время… Хотя бы на эту ночь.

– Мне могут привести в аэропорт мой паспорт? – спросила она. – И денег на билет? – ее голос дрожал.

– Конечно. Я сейчас скажу своим людям, чтобы привезли все в аэропорт. Вот возьми, – достал из бумажника банковскую карту, на которой было чуть больше миллиона долларов. – Пароль 1481. Это на мелкие расходы. Ты хочешь прямо сейчас поехать в аэропорт? – тихо спросил.

– Да, сейчас. Если можно?

– Конечно можно, – каждое слово резало словно джамбия[3].

Закутавшись в одеяние, спрятав в карман карту, села на небольшой пуф и начала смотреть на меня. Я взял свой телефон под ее бдительным взором и позвонил помощнику.

– Скажи, чтобы привезли документы Софии в аэропорт Абу-Даби. Подгони машину, ее нужно отвести в аэропорт.

– Да, господин, – уже без удивления он ответил.

Положив трубку, посмотрел на свою возлюбленную.

– Голодна?

– Нет, – резко ответила.

– Может душ примешь перед вылетом? Лететь не менее пяти часов.

– Нет, спасибо, не хочу, – сидела, сжавшись.

Ей было неприятно мое общество. Сейчас ей не нужно было играть любезность. Все, что было между нами, фальшь без единого намека на взаимность. Это я влюбился, а она позволяла любить, т. к. иного выхода у нее не было.

Глава 15

Глава 15

Через несколько минут скупого молчания мы вышли из номера и спустились на лифте. Внизу ждала машина. Я собрался отвезти ее в аэропорт. На душе скребли не кошки, а пантеры. София… Почему ты уезжаешь? Разве совсем меня не любишь? Даже чуть-чуть? Самую малость? Неужто я вызываю в тебе только негатив?

Она молчала… А мне и не хотелось спрашивать. Боялся того, что скажет. Ведь сказать ей можно много чего… Например, что я рабовладелец и тиран. В чем-то она будет права.

Занятно, что буквально несколько дней назад такое сравнение со мной оскорбило бы меня. А сегодня я считаю, что в этом есть истина. Как меняется мировоззрение. Быстро и молниеносно. Хотя всегда считал, что после десяти лет его невозможно поменять. Только силой и жестким принуждением.