И танцевала. Много. С различными партнерами, большинство из которых видела в первый и последний раз. Ноги уже устали, сделавшись свинцовыми, и простреливали стопы тупой ноющей болью. Однако Лера продолжала настырно кружиться в руках очередного кавалера. В данный момент, даже суровый, с легким прищуром, взгляд Германа, призывающий к смирению, указом не был.

Он, определенно ее накажет. Имеет все основания. Но, позже.

А сейчас…сейчас, она боялась. Слишком боялась остановиться. Предпочитала ноги в кровь стереть, лишь бы не слушать более «нежнейших» речей Алины, от которых заводилась с полуоборота. Соответственно, закатывать при всем честном народе скандал, который непременно отразился бы на репутации их компании, тоже не хотелось. Потому улыбка и не сползала с лица Леры, держась точно приклеенная. В какой-то момент музыкальная композиция завершилась, и очередной мужчина поцеловал ее руку, тем самым поблагодарив за танец. Девушка же поспешила обмахнуть себя ладошками.

Душно! Как же душно.

Признаться, идея передохнуть пару минут, нравилась ей все больше. Только вот решительный шаг по направлению к выходу сделать не удалось. В самый последний момент, кто-то резко схватил за локоть, удерживая на месте. Да и стиснул его столь сильно, словно намеревался, как минимум, раздробить своими клешнями кость. В ту секунду, каждым волоском своей кожи прочувствовала, мощнейшую волну безграничной ненависти и злобы, исходящей от вторгшегося в ее личное пространство человека.

Зашипев от боли, резко развернулась, намереваясь отвесить приличную пощечину наглецу, и…застыла подобно статуе, не в силах справиться с первичным шоком. Занесенная для удара рука, безвольной плетью повисла вдоль туловища — внезапно онемела.

Крик! Безмолвный крик израненного сердца, так и не слетел с губ. Никто не увидел, как оно вновь, брызнуло кровью, все еще не сумев до конца исцелиться. Как выплюнуло стягивающие его железные скобы, закрепленные самим временем, для скорейшего заживления.

Время лечит? Черта с два! От этой боли нет спасения! Из-за нее по-прежнему хочется выть, вцепившись в собственные волосы, от бессилия…

— Со мной потанцуй, красавица, — прошелестел мужчина, сочась ядом, — раз никому не отказываешь!

Кровь отхлынула с лица, делая Леру бледнее больничной простыни. Сердце же, обезумев, нещадно таранило грудную клетку своими мощными простреливающими ударами. Ни живая — ни мертвая, прибывая на грани обморока, с ужасом осознала — становится нечем дышать! Не хватает воздуха. Катастрофически. Легкие отказываются втягивать спасительный кислород, и все тут!