– Это отличная идея. Я должен был подумать об этом сам.

– Очень хоррошо, – Ангус встал. – Как только в Вайоминге сядет солнце, мы выступаем.

***

Бринли ответила на стук в дверь спальни.

– Это вам, – охранник протянул ей хрустальную вазу с дюжиной желтых роз на длинных стеблях.

Как только она взяла вазу, он закрыл дверь.

– Ну надо же, спасибо, – пробормотала она. Не то чтобы она не возражала против того, что ее заперли в спальне с сестрой. Это было гораздо предпочтительнее, чем проводить время с Реттом Бледдином или ее отцом. К счастью, ни один из них не связался с ней в течение дня.

Поскольку Охота длилась всю ночь в течение трех ночей, оборотни, как правило, спали большую часть дня. Только сейчас, почти к ужину, дом зашевелился. Большой фуршет обычно подавался в семь, чтобы зарядить энергией всех гостей для ночной охоты.

Она посмотрела в окно, за которым садилось солнце. Что случилось с Финеасом и Джеком? Они все еще в домике? Проснутся ли они на закате уже не парализованными? Если это так, то, вероятно, смогли бы одолеть Кайла. Если он уже не использовал свой кол...

– О Боже! – Глинис бросилась вперед, ее глаза блестели от возбуждения. – Какие красивые розы! Они от Ретта?

– Кто знает, – пробормотала Бринли.

Глинис вытащила карточку из прозрачного пластикового трезубца и прочитала вслух:

– "Вся моя преданность, вся моя жизнь". И подпись: "Твой любящий Ретт". И они твоего любимого цвета. Это так романтично!

– Ты сказала ему, что желтый – мой любимый?

– Ну да. Но все равно это романтично. Ближайший цветочный магазин находится в нескольких милях отсюда.

– И он велел одному из своих приспешников съездить до него, – Бринли прошла в ванную и поставила вазу в белый фарфоровый мусорный бак.

– Что ты делаешь? – Глинис вытащила вазу. – Было бы оскорблением не принять их.

– В том-то и смысл.

Глинис фыркнула, затем вернула вазу в спальню и поставила ее на выпуклый сундук.

– Ну вот, отлично, – она разгладила длинную юбку своего розового шелкового платья и сморщила нос, глядя на джинсы и футболку Бринли. – Знаешь, тебе правда надо переодеться к ужину.